Евгений Сулес


--//--


   Глава десятая

***

Отрастите длинные волосы. Проходите с ними, пронесите их на себе семь лет. А потом состригите.

При этом, не закрывая глаз, смотрите в зеркало на своё отражение. Смотрите, как опадают ваши волосы, как опадают семь лет вашей жизни.

P. S. Для большего эффекта этот ритуал должна совершать парикмахерша помоложе и посимпатичнее. Руки у неё должны быть нежные и тёплые. В зеркале её образ во время ритуала будет кочевать в вашем сознании от образа Жизни к образу Смерти. И обратно.

3 августа 2005 года


***

Если мы что-то сильно ругаем, то, как правило, плохо в этом разбираемся и мало об этом знаем.

Неприятие чаще всего связано с плохой осведомлённостью.

3 августа 2005 года


***

При данном положении вещей речь вряд ли идёт о совершенствовании. Скорее о простом сохранении души. Или даже о меньших потерях.

Что очень точно отражено в самом слове – с п а с е н и е.

4 августа 2005 года


***

Я окончательно запутался в своих отношениях с Господом Богом. Часто мне кажется, что я так далеко от Него, что не то что я, а Он сам уже не в силах меня разглядеть. А иногда, наоборот, я ощущаю, что ещё никогда не был так близко к Нему.

Истина же, вероятно, в том, что не верно ни то, ни другое.

Я далеко не самый отставший в пути, но и, конечно, мне ой как далеко до первых рядов. Я – середина, но, к сожаления, не золотая. Представитель очень жирной срединной прослойки (увы, не имеющей никакого отношения к Срединному пути).

И боюсь, что в конце времён наше жирное сообщество просто не сможет сдвинуться с места. Оно не повернёт ни налево ни направо, а так и будет стоять в отстойнике между верхним и нижним мирами, затерявшись в путях негосподних и скучных.

5 августа 2005 года


***

Больше не осталось тайн. А человеку без тайн нельзя. Человек без тайн умирает.

Возлюбленный наш и Господа – Джалал ад-дин Руми – познал большую тайну, написав: «Тайны не для того, чтобы их открывали».

8 августа 2005 года


***

Есть такой анекдот: Сэр рыцарь, пока ты странствовал семь лет, Господь послал тебе дочь…

8 августа 2005 года


***

Иногда ищешь одно, а находишь совсем другое… но, найдя, понимаешь, что именно это ты и искал. Именно это и должен был найти.

8 августа 2005 года


***

Когда снова записалось, он воскликнул (именно воскликнул – то есть крикнул в радости): Я вернулся, Господи!

А потом задумался: Я вернулся или – Ты вернулся?..

На бескрайних, как снег, страницах Талмуда прячется великая фраза. Её говорит отец сыну, который хочет, но уже не может вернуться: Пройди сколько сможешь, остальное я пройду сам.

8 августа 2005 года


***

Благородный муж Жень Су пригласил к себе на дачу своего любимого современного писателя Виктора Олеговича Пелевина. На даче у Женя Су был прекрасный яблоневый сад. В этом саду, дожидаясь дорогого гостя, Жень Су вырыл большую яму и запорошил её осенней листвой.

Когда писатель Пелевин вошёл в ослепительный сад Женя Су, хозяин встал и пошёл ему навстречу. Так они и шли, мягко ступая по жёлто-красной листве, пока гость неожиданно для себя не упал в яму.

– Витя, – сказал, глубоко вздохнув, благородный муж Жень Су. – Я не могу понять только одного, как ты мог упасть в яму, про которую ничего не знал?

8 августа 2005 года


***

Ни в одной женщине я не нашёл то, что искал. Обетование не исполнилось, ожидания не дождались, мечты не сбылись…

Но кто же виноват, что большинство мужчин (да, наверное, и женщин) ищут в женщинах то, чего в них нет. Мы ищем не то и не там. А ведь ещё Конфуций (как мы знаем из кинофильма «Место встречи изменить нельзя») предупреждал, что трудно искать белую кошку в белых комнатах дворца. Особенно, если её там нет.

12 августа 2005 года


***

Для многих литература – довольно изощрённый способ грешить.

18 августа 2005 года


***

Но кому это нужно, эти обобщения и сомнительные ответы?!

Искусство, как и Галич, боится того, кто знает. Оно растёт из другой земли. Из тишины сердца. Из уюта и его отсутствия. Из гадательного взгляда сквозь мутное стекло. Из мелочей и нераскрытых тайн. Из вопросов без ответов. Из поисков.

Нашедший вряд ли станет писать книги. Только если начальник заставы заставит и не пропустит, пока готовая книга не ляжет на стол, куда горой сыплются монеты – плата за проезд.

18 августа 2005 года


***

Ветер дул с кладбища. Из спальни, где лежала мать с открытыми глазами. Глаза были полны земли. На земле лежал снег. А с кладбища дул ветер…

Иногда подступают слёзы мира, иногда твои собственные. Мир полон слёз и стекла, как глаза матери полны земли. Мать стала землёю. Из матери вырос клён. Из брата – рябина…

…«Курская»…

Ветер сносит голову. Уносит сердце. Крыши домов взмывают ввысь. Никто не знал, что её дом летает, пока она не спела об этом всей стране…

Жарко и холодно – одновременно. Никак. Поезд «Москва – Одесса – Рим»… Сворачивает… Какое счастье, она ждёт меня Под крышами Парижа… Звучит шарманка… Как хочется, чтоб было то, о чём можно потом не жалеть… Я ни о чём не жалею!..

Прости меня, но я снова во власти снов и слов: Вот мы и у ворот Мадрида! Голос, голоса и – как ветер – поцелуй… Яблочный Спас… Освежите меня яблоками… Спасите… яблоками…

…«Станция «Киевская» – просьба остановить вагоны, освободить поезд, мы дальше не пойдём, не поедем, забухаем здесь и в – депо-с… Короче, парень, выходи-выкатывайся!

Пришлось выйти. Вообще-то я собирался ехать до «Парка Победы», но «Киевская» так «Киевская». Такая вот котлета получилась.

19 августа 2005 года


***

Знаю, что творю, Господи, знаю… Знаю, но не ведаю! Будь милостив…

25 августа 2005 года


***

Б. Б. в тридцать лет спел: «Я больше не верю, что есть что-то ещё». А лет в сорок пять: «Но в мире есть что-то ещё, я клянусь, Она где-то здесь…» Получается целый путь. То самое поле между «нет Бога» и «есть Бог», которое, как писал Чехов, умный человек в своей жизни проходит. И тут не война. Не будь того тридцатилетнего отчаяния, возможно, и не было бы последующей веры. Для настоящей веры порой нужно настоящее отчаяние.

Только хорошо, если поле начинается в точке «нет» и кончается в точке «есть», а не наоборот.

25 августа 2005 года


***

Я думаю, у каждого было, всем знакомо… Возвращаешься домой пешком, кругом лето, кругом ночь пахнет лимоном и лавром, возвращаешься из гостей, слегка пьян, слегка влюблён… Конечно, куришь. И огонёк твоей сигареты, как красный маячок. Светит… И искры твоей сигареты летят в темноту, прожигают её, как кометы космос… Фонарь облеплен листвой, и кажется, что это сама листва светится.

И так на душе хорошо, ни с чего и не почему, просто хорошо, и волнительно, и спокойно, и всё это одновременно, всё это в тебе, и ты во всём. И чувствуешь – живой, Йо-шкар-Ола, живой!..

Теперь так редко бывает. Не то что беспричинная радость, теперь и причинная редко. Всё больше наоборот. И куда это всё уходит?

25 августа 2005 года


***

В советское время ходили по рукам одни рассказы, отпечатанные на машинке. То есть тогда много чего по рукам ходило, целые романы. Но я вот о чём. Там в какую-нибудь деревню приезжал учёный с докладом типа «Научное доказательство атеизма». И вот такой холёный городской житель с неопровержимой научной базой начинал доказывать полуграмотным людишкам, что Бога нет и быть не может. А один старичок вступал с ним, так сказать, в дискуссию, и мудрость человеческая оказывалась посрамлена необразованным дедом, и сияла в финале правда.

Подобные рассказы, наверное, ничего, кроме усталой улыбки у писателя Пелевина не вызвали бы. Что правда, то правда, ни художеством, ни богословием они не блистали. Да и сама идея доказать, что Бог есть, не умнее своей противоположности. Но весь смех в том, что последний роман Пелевина местами очень сильно напоминает те рассказы. Только в данном случае агитация идёт не за Православие, а за Буддизм, в том виде, в каком его понимает писатель Пелевин.

А в остальном роман неплохой. Лучше чем «ДПП(нн)». Но хуже ранних.

25 августа 2005 года


***

Если бы мы меньше пили и изменяли, возможно, были бы хоть немного счастливее. Но мы пьём и изменяем, где вино там и блуд, и радости нам выпадает всё меньше. Пятаки, медяки да копейки…

25 августа 2005 года


***

Свечка белая, как невеста, стройная. Мир Твой да воссияет любовью! Засверкает. Свечка белая, как невеста, стройная. Из Иерусалима она, из города мира, средь жёлтых камней его выросла, обожена огнём. Когда отключат нам свет, газ и воду, когда за квартиру надо будет платить три тысячи процентов, когда по небу полетят стаи бомб, мы зажжём эту свечку.

Ошибочка вышла. Они не учли свечку.

26 августа 2005 года


***

Они читали Володина, и это вменилось им в праведность.

Я когда читаю книгу, и она мне нравится, всегда смотрю тираж, его обычно в конце печатают. Вот сейчас читаю Александра Володина, «Записки нетрезвого человека», смеюсь и плачу, на душе тоскливо и в то же время хорошо… И так глянь в конец: тираж 15.000. И думаю: не один я, и он – не один. Не одни мы с Володиным, нас пятнадцать тысяч! Гипотетически, во всяком случае. Во всяком случае, те, кто деньги тратил и книгу издавал, решил, что нас будет примерно столько, тех, кто эту книгу купит и будет читать… А эти ребята, они зря ничего не считают, у них всё просчитано, иначе на их месте другие бы сидели и подсчитывали. Так что нас около пятнадцати тысяч. А там, возможно, и повторное издание…

Так что, как пел Булат: Настоящих людей так немного, на Россию одна моя мама… Ну и ещё вот эти пятнадцать тысяч, которые читают Володинские «Записки нетрезвого человека».

И значит, город будет спасён. Ангел Истребления пройдёт мимо наших домов, косяки которых окрашены володинской кровью. И кровью его любимого Пастернака, и кровью Цветаевой, и «пошляка» Зощенко, и той кровью, в которой увязали танки марсиан в сорок первом… Многой кровью смазаны косяки наших дверей, всю не перечислишь.

И значит, мы выстоим. Тьма объяла нас, но она ослепнет от света нашей крови, оглохнет от её крика. Нас пятнадцать тысяч праведников.

26 августа 2005 года


***

Варя очень любит цветы. Варя – это моя дочь, ей один год – для тех, кто не знает. Цветы ей обязательно надо сорвать – и в рот. И совершенно не понятно, как ей объяснить, как сделать так, чтобы цветы она не рвала и не ела.

В жизни так много цветов, и как, и кто бы объяснил мне, такому взрослому, умному и опытному, что цветы эти не обязательно, не нужно рвать и есть. Как понять, наконец, что невозможно сорвать все цветы мира, так же, как невозможно ими обладать?

29 августа 2005 года


***

Сел в метро на конечной станции. А на брючине – Божья коровка. Смахнул её – и думаю: народ повалит, задавят её. А поднять постеснялся. Пол грязный, люди начнут смотреть…

Так и сидел всю дорогу до «Курской» и думал о Божьей коровке, которую я не поднял. И до сих пор думаю. В общем, коровки Божии кровавые в глазах…

7 сентября 2005 года


***

Девятнадцать лет… Бог ты мой, девятнадцать! А ещё бывает – семнадцать… Что значит быть девушкой в осьмнадцать лет?.. Чем старше мужчина, тем мучительней у него желание это понять. Что тут скажешь? Увы!

7 сентября 2005 года


***

Она была фантастической. Как может быть фантастичной хорошенькая человекоподобная инопланетянка восемнадцати лет.

Когда у неё звонил телефон, её руки начинали дрожать, а лицо – светиться (именно так, от неё в этот момент исходил свет). От неё било током. Какие-то искры и всполохи отлетали от неё, прорезали стёкла с надписью «Не прислоняться» и исчезали в темноте с другой стороны.

Парочка искр и всполохов, конечно же, попали в него, прожгли сердечко навылет, но не о том речь. Она улыбалась! И её улыбка озаряла неясный свет вагона. Одному дядечке стало светлее читать газету «КоммерсантЪ».

Он любовался ею. Не особенно желая затащить в постель. То есть, конечно, он не отказался бы, но это было неглавное и из другой оперы, не из той, которую он слышал сейчас. Ему просто хотелось пройтись с ней по вечереющей нешумной улице, без цели, без точного пункта назначения… Говоря мало слов, ни о чём не думая, ничего не желая.

Плохо было одно. Он никак не мог отделаться от фразы из Мураками. Она никак не хотела уходить, как та овца, о которой строго-настрого наказали не думать.

«Кое-что в ней самой исчезло. Сгорело внутри… …Рано или поздно оно всё равно сгорело бы. Как сгорало десятки раз и у тебя, и у меня, и у всех девчонок, что были с нами когда-то…»

7 сентября 2005 года


***

Франсуа Озон снял фильм «5х2» о браке. Получается отличная провокация. Гомосексуалист снимает фильм о мужчине и женщине. При этом брак, конечно, неудачный. Жена умудряется переспать с другим мужчиной в саму брачную ночь. Муж (сам не зная почему) не отвечает на телефонные звонки в то время, как его жена преждевременно рожает, а появившись-таки в роддоме, сбегает и объявляется только поздно вечером и то по телефону. Всё, понятное дело, заканчивается (а сам фильм с этого начинается) – разводом. После чего бывшие супруги отправляются в отель, где между ними происходит практически неминуемый при данном положении вещей анальный секс.

Озон подставляет себя по полной. Да что он понимает в колбасных обрезках, педик несчастный? – что-то подобное почувствовала, как минимум, половина зрителей. Это то же самое, если у режиссёра Пупкинштейна на фоне берёзок мужики пьют водку, а потом бьют друг другу морды. Тут же сразу всё понятно – еврей! К слову сказать, все эти «свиные рыла», населяющие у Николая Васильевича Россию, уж не по причине ли его украинского происхождения?!.
Но с другой стороны, как известно, лицом к лицу лица не увидать. И Озон подарил нам взгляд со стороны. Он снял, при всей внешней размеренности картины, очень неравнодушное кино. Озон бросил вызов, который начинается с самого факта: педик снял картину о традиционном браке. И это с его стороны очень мужской поступок.

11 сентября 2005 года


***

Представьте: свадьба. Красивая свадьба в небольшом французском городке. Прямо на улице. Шатёр со скамьями-столами и белыми лентами. Вино льётся рекой. Музыканты играют, и все танцуют. Жених и невеста, в белом, братья, сёстры, пожилые родители, маленькие девочки тоже в белых платьях, прочие гости.

И уже вечер. Кругом стемнело. И только этот брачный шатёр полыхает огнями, музыкой, вином. Ну и ещё любовью. (Прошу прощения, но, правда, там сейчас много любви. Им повезло.) И все в этом шатре забыли о времени.

Представили? Так вот, представляйте почаще. Царство Небесное уподоблено брачному пиру. Кто сердце и ум погружает в созерцание брачного пира, тот посещает небо.

И ещё одно. Я там был.

11 сентября 2005 года


***

Молодые гении, пренебрегающие работой и хлебом насущным, входили в средние лета, всё меньше писали и всё больше пьянствовали и блядствовали, пытаясь создать порыв ветра и возместить ущерб, проступающий всё явственней день ото дня. И плеск волн Леты, которая всегда рядом, всегда с тобой, тонул в лабиринтах ушных раковин и в полнолуние мешал спать, а потом превращался в извилистые диковинно-туманные сны. Пип.

Молодые гении, не пренебрегающие работой и хлебом насущным, входили в средние лета, всё меньше писали и всё меньше пьянствовали и блядствовали, не зная, как создать порыв ветра и чем возместить ущерб, проступающий всё явственней день ото дня. И плеск волн Леты, которая всегда рядом, всегда с тобой, тонул в лабиринтах ушных раковин и в полнолуние мешал спать, а потом превращался в извилистые диковинно-туманные сны. Пип.

Но было! Было три или четыре молодых гения. Один так и не вошёл в средние лета. Другой вошёл и со спокойным сердцем писать забросил. А третий прожил долго-долго и в конце времён своих создал порыв ветра и восстановил ущерб. Но потом всё равно наступил пип.

12 сентября 2005 года


***

А, правда, что море снится к слезам? – спросила она, проснувшись. Но никого не было рядом, и она заплакала.

…Прохладное зелёное море. Солёная вода нежно гладила её кожу, пенилась, шлёпала её и облизывала. Волны отбрасывали её туда, где уже не было дна, и от этого захватывало дух. Становилось страшно и смешно одновременно. Смех и море. Что тут скажешь?..

Волны отбрасывали её на берег и снова возвращали на глубину… Она сбилась со счёта, как сбиваются молодые беспечные любовники. Она, как заклинание, всё повторяла чьи-то слова: Смерти бояться не стоит хотя бы потому, что мы давно уже умерли…

15 сентября 2005 года


***

Мы будем гулять по Москве и целоваться. На мостах и скамейках, в парках и подъездах, на углах улиц и в подворотнях… А потом мы не поедем ни ко мне, ни к тебе, ни к друзьям, ни в отель. Мы расстанемся. И у нас в воспоминаниях будет только это – как мы гуляли по Москве и целовались.

15 сентября 2005 года


Осень номер 28

И снова осень.

Снова умирает мир

У нас на глазах.


Особенно это заметно вечерами. Сначала всё становится неестественно ярким, а потом блекнет. Растворяется в осенних сумерках. В небе загораются неоновые огни, как поминальные фонарики, окутанные туманом, пущенные по реке времени. Ты возвращаешься домой сквозь это скорбное великолепие и думаешь: ну вот, опять всё так быстро прошло, что даже не успел… А что именно ты не успел?.. Да ничего, блин, не успел!..

Ты снова не успел и не заметил главного. Снова что-то самое важное прошло мимо, пролетело-ускользнуло. Не сбылось. Лето, которое ты так долго ждал, о котором столько было говорено в самом сокровенном месте тебя, вот это заветное лето в который раз стало прошлым. Промчалось мимо, как поезда. И в этих поездах не лошади, не золото нации, не Прекрасная Незнакомка. И даже не гуси. Там ничего, кроме воздуха и пустоты этого самого лета, нет. И поезда с этим самым «ничего» промчались мимо, а ты остался где-то между Москвой и Фуево-Кукуево. На полустанке, на перепутье, в сумерках твоих собственных богов. И твои боги не то что преданы или забыты, не то что они умирают или умерли. Просто эпоха богов в тысяча первый раз отправляется на погребальной ладье вниз по теченью Леты. И сами боги – не больше, чем утренняя дымка над этой рекой.

Когда-то твоя двадцатая осень сводила тебя с ума… Потому что двадцать раз подряд умирать, а потом снова возрождаться из пепла, воскресать всего от одной искры первого весеннего луча – не шутка. Но двадцатая осень уже давно позади, а всё повторяется вновь, в точности, там же, тогда же… Это похоже на часовую мину, которая срабатывает раз в год, и от её хлопка распространяется газ замедленного и печального действия. На тебя снова наваливается эта сентябрьская грусть.

К октябрю она усилится и будет крепчать вплоть до самых тёмных в году дней. С каждым годом эта осенняя грусть не становится привычнее. Яд проникает всё глубже, подбираясь к самым истокам.

А потом будет первый снег. Как избавление. Как очищающий душу дождь. И всё встанет на свои места. Ты успокоишься. Чего ждать от зимы?.. И станет, наконец, хорошо и беззаботно. Дома станет лучше, чем недома. Можно будет варить пунш, кататься на лыжах и коньках. Будет Новый год и Рождество. Подарки под ёлкой. Совершенно особые зимние дети…

В общем, жизнь наладится. Наладится по-простому, без сумасшедших и неисполнимых обещаний. Станет уютно и ладно, и так будет долго-долго. И зимняя глушь, и тишь, и белая благодать будут тянуться медленно, незаметно и украдкой. Можно будет достать толстые книги, читать их, и писать…

Господи, пошли нам зиму, и мы станем лучше до следующей весны.

15 сентября 2005 года


***

Когда он смотрел на красивых женщин, то испытывал приступы лёгкого, но трудно переносимого волнения и одиночества. А когда спал с ними, то чувствовал себя ещё более одиноким. Но всё же меньше, чем когда говорил с ними.

Он не чувствовал себя одиноким с женой и ребёнком. Но был уверен, что жену не любит, а ребёнок – это большая обуза. И он смотрел на красивых женщин и испытывал одиночество. Спал с ними – и становился ещё более одиноким. Но перед этим с ними надо было о чём-нибудь говорить, хотя бы о цене, а это уж вообще было ни в какие ворота.

Когда он смотрел на корешки некоторых книг и на груду дисков на кухне, то говорил сам себе: а что, не так уж я одинок. И слова Борхеса о том, что его жизнь может быть несчастливой, но в ней есть семнадцать томиков «Тысяча и одной ночи», не казались ему смешными.

16 сентября 2005 года


***

Важно не то, что написано, а то, что запомнится, будто именно это и было написано. Запоминается не то, что буквально сказано в строке, а то, что написано между строк.

16 сентября 2005 года


***

Весной я начал смотреть «2046» Вонга Карвая. Но не просмотрел и получаса. И вот пришла осень, и я не могу оторвать от фильма глаз, а сердце моё окунулось в любовное волнение.

«2046» очень осенний фильм. И над ним витает тот же дух, что дышал на ухо Алену Рене в прошлом году в Мариенбаде. Осенняя киноживопись. Текст можно убрать. Останется музыка и изображение. Лица… очень красивые и грустные… сигаретный дым… фонари… двери, комнаты и улицы… крыша отеля… красный цвет… женские руки… чёрно-белое такси… Медленный танец воспоминаний и фантазий, где не важно, кто что сказал и сделал, а важно окунуться в это волшебное осенне-щемящее марево.

16 сентября 2005 года


***

Природа почти так же красива, как женщина. Или, наоборот, женщина почти так же красива, как природа. Не важно. Они как продолжение одно и того же.

Но природой нам не нужно обладать, мы можем ей просто любоваться.

16 сентября 2005 года


***

Мы пытаемся усидеть на многих стульях. Хотя с детства знаем, что невозможно усидеть даже на двух, так же, как невозможно служить двум господам. Царство, разделившееся само в себе, – падёт…

Но мы не отступаем от своей невероятной затеи, напоминающей вавилонскую башню из стульев. В итоге мы толком не сидим ни на одном из стульев, постоянно падаем и оказываемся в курьёзных позах и положениях. Абсурдный и фантастический акробатический номер превращается в клоунаду.

Однажды мы падаем и уже не встаём. Клоунада превращается в драму.

И нам остаётся только одна, правда, весьма зыбкая и сомнительная надежда. Возможно, все эти стулья, на которых мы пытаемся (или пытались) усидеть, принадлежат одному Господину.

21 сентября 2005 года


***

Сидя в метро и раскрыв «Пену дней» Виана, под шелест измайловской листвы, я стал вспоминать, что в разное время служило мне закладками для книг.

В пятнадцать лет это была чёрно-белая газетная вырезка, наклеенная на тонкий картон. Французская актриса в одном французском фильме, который я смотрел больше десяти раз. На фотографии ей было не больше шестнадцати лет.

Актрису сменили карты Таро. Я выбирал позитивные варианты: Счастье, Любовь, Надежда и прочее в том же духе. Идея была в том, что каждый раз, когда я открывал книгу, мне выпадала удачная карта. Но эксперимент не удался. Жизнь, не взирая на карты Таро, текла, как хотела, по одной ей известным правилам.

С картами Таро я довольно быстро завязал, и им на смену пришла зелёная закладка, моя любимая. Форма у неё была самая правильная – вытянутый в длину и узкий прямоугольник. Это был бумажный пакетик от благовоний, аромат которых с трудом, но всё же можно было ещё уловить. Закладку украшала неведомая золотая вязь. В моём воображении она превращалась то в послание на санскрите, то в арабское стихотворение, то в магические руны. Трудно даже предположить, где она теперь.

…Поезд въехал в туннель и с опаской приближался к «Партизанской». Во глубине «Пены дней» скрывалась чья-то визитная карточка.

21 сентября 2005 года


***

Существует довольно распространённый тип людей. Неудовлетвореныши. Яркий представитель этого типа, как явствует из самого названия, не удовлетворён. Причём сразу всем. Семьёй, работой, положением в обществе, страной. Зимой – холодно, летом – жарко, от тишины – мурашки, от шума – букашки. Не там бы и не тогда ему родиться, не на той жениться, да не тем заняться!.. Эх, ребята, всё не так, всё не так, ребята… И ангелы у него со злыми голосами, и демоны не лучше. И вот та незнакомая милая девушка, конечно же, составила бы его счастье, познакомься он с ней раньше. И вот та тоже… И стань он бухгалтером, а не инженером, вообще бы – малина и земляничная поляна навсегда!..

Как ни жаль такого неудовлетворёныша, но от него надо бежать. Дурной настрой, он заразителен. Неудовлетворёныш сначала перестаёт удовлетворять жену, а там пошло поехало… Эпидемия! Так что бегите, возлюбленные мои, от неудовлетворения, куда глаза глядят. А ежели будут вас спрашивать, всем ли довольны, то отвечайте громко, весело и придурковато: Всем довольны, ваше высоко-родие!

21 сентября 2005 года


***

На самом интересном месте она вдруг заявляет: Что за галиматья, пойдём отсюда! Я подумал и говорю: Знаешь, милая, если тебе не нравится Терри Гиллиам, то ты, пожалуй, и вправду лучше иди, а мы с тобой всё, считай, пообщались!

23 сентября 2005 года


***

Друг семьи спал с его женой. Это продолжалось много лет. Закончилось всё какой-то несуразной драмой. В общем, сплошная чеховщина.

На вопрос, неужели он все эти годы ни о чём не догадывался и не видел очевидного, того, что происходило, можно сказать, у него на глазах, он ответил, что не только догадывался, но и прекрасно обо всём знал. Но предпринимать что-либо считал ниже своего достоинства.

23 сентября 2005 года


***

Шла война. Город бомбили нещадно. Семья моя была в эвакуации. В доме культуры с нами работала одна женщина. Сказать, что она была красива – значит не сказать ничего. Она была… как женщина из снов. Я даже не пытался обращать на неё внимание.

И вот однажды совершенно неожиданно она взяла мою руку и увела за кулису. Там она призналась мне в любви. Я никогда ещё не слышал таких слов, обращённых ко мне. И пока шло её признание, я сам без памяти влюбился в неё. Я не знал, что меня, некрасивого невысокого еврея, можно так любить. И особенно меня поразило, что это исходит от такой женщины…

Когда закончилась война, в город вернулась моя семья, а та женщина как раз из города уехала. А потом, как я узнал, вышла замуж. У меня нет сейчас ни времени, ни желания подробно объяснять, почему я не женился на ней. У меня уже была семья. Этого вполне достаточно.

Я увидел её снова всего один раз. Спустя восемь лет её муж умер, и она собиралась уехать в другую страну. Навсегда. У неё был сын, и она не могла взять его с собой. Она оставляла его своей матери. Но это был мой сын, и я просил её при нашей последней встрече оставить его мне…

…Проснувшись, он долго лежал и смотрел в потолок. Потолок начал медленно вращаться и то приближался, то отдалялся. Он состоял из множества песчинок, каждая из которых жила своей жизнью. И казалось, что по нему проносятся лёгкие всполохи.

За семь часов сна он прожил целую жизнь. Стал некрасивым невысоким женатым евреем, пережил войну и любовь.

Я начинаю жить параллельной жизнью, – подумал он и закрыл глаза.

28 сентября 2005 года


***

– Какой вы нации?..

А это смотря, кто спрашивает. Если вы антисемит, то я – еврей! Дедушка мой, Самуил Моисеевич Левятов.

А если вы, нормальный человек, то я – русский с примесью одной четвёртой еврейской крови. Но эта четвертинка еврейства, растворённая в крови, довольно сильная штука. Зов крови, так сказать…

28 сентября 2005 года


***

Умирая, она смотрит в зеркало.

29 сентября 2005 года


***

Умирая, она смотрит в зеркало.

Что же она там видит? Бледное лицо и глаза, полные страха?.. Или она видит лицо смерти? И значит ли это, что смерти нет, а есть только она сама, которая умирая, смотрит в зеркало и видит там лицо смерти?..

30 сентября 2005 года


***

Умирая, она смотрит в зеркало.

1 октября 2005 года


***

Любить власть глупо, а иногда подло. Ненавидеть ещё глупее.

3 октября 2005 года


***

На набережной канала стоят мальчик и девочка. Им, ну, скажем, лет по семнадцать… Зима. Но не очень холодная. В воде плавают льдины. Откуда-то с неба спускается вечер. Зимой вечера отчего-то спускаются рано, спешат зачем-то. Мальчик и девочка тоже куда-то спешат. Они замёрзли, они очень долго здесь стоят и смотрят на одно окно. Они ждут… Но это целая история и это не важно. Важно то, что сейчас есть между ними. И в них. Это, наверное, даже можно увидеть. Если долго на них смотреть. И это когда-то было с каждым, ну, или почти с каждым, кто дожил до семнадцати лет. Это когда-то было и со мной. Но теперь я плохо помню, что это… как это… то, что сейчас между ними, и в них…

И они спешат. Так много проблем… А впереди такая долгая большая счастливая жизнь, и просто невозможно не спешить к ней в объятья… Откуда им знать, что сейчас на этой зимней набережной, на берегу замёрзшего канала, в холоде и ожидании, проходят лучшие минуты их жизни…

Адам и Ева не знали, что они пребывают в раю, пока не лишились его.

5 октября 2005 года


***

Моцарт заходит в кафе, где его уже сорок минут ждал Сальери.

– Здравствуй, брат Сальери!

– Здравствуй, брат Пушкин… Боже, что я говорю!.. Здравствуй, брат Моцарт!

– Ты звал меня?

– Да… Хотел с тобой я выпить коньячку…

– О! Спасибо… «Московский» – мой любимый!.. Я рад, что ты меня позвал… Я тут один мотивчик сочинил… Реквием… Сейчас…

Моцарт встаёт из-за столика и пинками выгнал из-за чёрного рояля тапёра-армянина.

– Проваливай, скотина!.. Всю Москву заполонили, черножопые!

Играет. Сальери плачет.

– Ну вот… И так далее… Хорошо?

– Это лучшее, что ты написал… Ты лучше Кафки!.. Что я говорю?!.. Ты…

– Спасибо! И вот ещё… Помнишь, я говорил, что гений и злодейство две вещи несовместные?

– Помню! Но не был ли…

– Так вот, я передумал.

С этими словами Моцарт достаёт револьвер и выстреливает Сальери в грудь.

Сальери падает. Глаза его мутнеют.

– Сыграй мне… ре…

Моцарт снова прогоняет пинками армянина, садится за рояль и играет ноту «ре».

6 октября 2005 года


***

Что человек почувствовал, когда впервые уснул?

Видел ли он сны?.. И что он почувствовал, когда впервые проснулся? О чём подумал? Испугался ли он или обрадовался? Решил ли, что умер, а теперь рождён заново?.. Или он вообще не заметил, что спал? Различил ли он разницу между сном и явью, или это было для него одним и тем же?.. Задумался ли о том, как определить, где именно сон, а где явь? Как вошла тайна сна в жизнь человека?

Человек уснул, а когда проснулся, рядом с ним была женщина.

13 ноября 2005 года


***

И увидел Бог, что человеку скучно, и создал женщину. С тех пор не знает человек покоя, который рождает скуку.

13 ноября 2005 года


***

И были двое одной плотью. Одним целым. Она была частью его. Она была в нём. Было слияние, от которого исходило сияние.

И разделил Господь мужчину и женщину.

С тех самых пор тщатся они оставить отца и мать свою, оставить всё, всю свою жизнь и прилепиться друг к другу, снова стать одной плотью. Восстановить слияние, от которого исходит сияние.

Ищут друг друга, а могут ли найти, Бог весть…

13 ноября 2005 года


О любви

“В тринадцать лет, иногда немного раньше, иногда позже, мальчики начинают обращать внимание на девочек“… У Пушкина проще и лаконичнее: Пришла пора, она влюбилась.

Каждому из нас открывается однажды это море. И мы теряем покой. И не можем обрести его всю оставшуюся жизнь. Обретаем на мгновения и снова теряем. По идее это море – море радости и наслаждения. Но эта радость призрачна, а наслаждение быстротечно. Мы входим в это прекрасное и манящее море, и оно обращается для нас в море мук и томлений. Оно много обещает и мало даёт. Радость преломляется в печаль, наслаждение – в страдание и боль. Но мы снова и снова бежим, сбегаем в это море и платим, платим… Иногда очень дорого. А наши дни пробегают в неистребимой и неизбывной надежде, что однажды мы всё-таки получим обещанное, и море оправдает своё имя.

4 января 2006 года


***

Ляжем спать, а завтра встанем рано

И пойдём гулять, куда глаза глядят…

2006 год


***

Живёт человек, мучается, ропщет… Не то, не так…

А потом вдруг понимает, что именно так всё и должно было быть. Понимает, а уже поздно.

30 июля 2006 года


***

У икон и окон много общего…

24 августа 2006 года


***

Когда я впервые грешил, то, казалось, что обрушится небо…

Но оно не обрушилось. И я продолжил грешить, всё меньше оглядываясь на небо. А потом и совсем про него забыл.

24 августа 2006 года


***

Ему было четырнадцать, когда умерла мать. В это было сложно поверить. Но это было так. Он сам видел, как гвоздями забивали крышку гроба, как потом опускали его в яму и засыпали землёй…

Это безумие происходило наяву. Это было настоящим. Всё остальное померкло.

Мать часто ему снилась. Приходила во сне и молчала. Говорила редко и мало, по-прежнему не открывая рта. В основном слушала. А он рассказывал ей взахлёб, будто боялся не успеть, про свою жизнь… без неё. Однажды она дала ему странный совет, и он его исполнил.

Это были счастливые сны. Свидания…

Прошло время, и боль притупилась. Мать снилась всё реже. А потом появились такие сны… и снились с некоторой периодичностью… за которые ему на утро всегда было стыдно.

Она приходила домой, будто ни в чём не бывало. Ей все говорили: мама, ты же умерла! А она только пожимала плечами. Шла в свою комнату, и ложилась на кровать. И никто не знал, как же они теперь снова будут жить вместе…

Сейчас она ему больше не снится. И порой ему кажется, что это у какого-то другого мальчика давным-давно была очень хорошая мама, которую он любил больше всего на свете, а она его, – но которая взяла и в один прекрасный апрельский день умерла.

24 августа 2006 года


***

Мне снилось, что я Вероника – героиня Самойловой в «Летят журавли». Я был ей и плакал навзрыд. О том, что сделано и что уже никогда не исправить…

Потом снился отец. Он рассказывал анекдот, прервался и стал растерянно передвигать предметы на столе. Тут он тоже прервался и застыл с коробочкой для яиц в руках.

1 сентября 2006 года, День Знаний


Сладкий и гадкий

Вообще-то он, конечно, маньяк. Сладкоголосый маньяк. Голосок у него такой сладкий, медовый, но во всём этом хитросплетении иронии, всяческих перепевов и сахара проглядывается чёткая маниакальность! Не даром ему дали сыграть в кино светлейшего офицера, который заманивал барышень на корабль и там, в корабельных глубинах, придавался с ними, но без их на то разрешения и соизволения, – жесточайшему разврату!

27 сентября 2006 года


***

Если вам что-то не нравится сегодня, это совсем не значит, что то же самое вам не понравится завтра.

27 сентября 2006 года


***

Однажды сам дьявол позвал Художника и заказал ему картину. Художник не посмел отказать дьяволу, но решил его обмануть. Сюжет и всё, о чём говорил дьявол, сохранить, но придать этому иной смысл, используя подтексты, нюансы и тайнопись, понятную избранным.

Когда заказ был готов, Художник принёс работу дьяволу.

– Ты не умрёшь сейчас же, потому что не отказался от заказа, – сказал дьявол. – Но ты попытался обмануть меня, и потому в сорок лет ты будешь выглядеть на шестьдесят, до которых не доживёшь. И главное – я забираю у тебя внутренний смех, которым ты славился в молодости, и ту часть таланта, которую смогу взять.

2005 год


***

И упал он на колени. Верни мне дух мой! Не отступлю от Тебя, пока не вернёшь мне его!

И не вставал он с коленей своих и не умолкал.

И устал от него Господь. И вернул ему дух его, и нарёк ему новое имя: Севар, что значит Неотступающий.

18 января 2007 года

Оставить сообщение