"Набережная туманов"

Марсель Карне, 1938 год.

Человек ушёл с войны. Он был в одном месте, где никогда не бывает туманов, и видел там туман. И тогда он ушёл с войны. И попал в странное место, у Панамы, где, если понравится твоё лицо, могут бесплатно накормить, дадут переночевать и не зададут лишних вопросов. Там он встретил художника, проникшего в суть вещей: когда художник смотрел на пловца, то уже видел утопленника. И смотря на сбежавшего от тумана солдата, художник увидел, что тот любит жизнь. «Но любит ли жизнь вас?», – спросил художник. И отдал солдату свою одежду и своё имя. Художник ушёл в туман.

Теперь солдат мог сбежать от тумана ещё дальше – на белом пароходе в Боливию. Но в ту ночь, кроме художника и бесплатного ужина, солдат повстречал у Панамы ещё и прекрасную девушку. Ей было семнадцать лет. И ему тоже. Когда-то было. И они полюбили друг друга. Или не полюбили, но он был счастлив только раз в жизни – с ней ночью. Её также любил какой-то Морис. И Мориса убил попечитель девушки – старый, бородатый, похожий на еврея, владелец лавки, захламлённой множеством совершенно разных вещей – потому что он тоже её любил. А ещё её любил один молодой щёголь. И солдат отшлёпал щёголя по щекам за неучтивое поведение. А потом ещё раз за то же. А щёголь был труслив (хотя и горд) и всё стерпел, не ответил солдату, хотя и имел при себе пистолет, которым помахивал двусмысленно, не вытаскивая из кармана, в иных обстоятельствах.

Солдата заподозрили в убийстве Мориса, и ему ещё больше надо было в Боливию. И он попрощался с девушкой и сел на пароход. А потом вернулся ещё раз её поцеловать, ещё раз на неё посмотреть. И защитил её от лап маниакального попечителя, и получил несколько пуль в спину от трусливого оскорблённого щёголя.

А улицы города были полны тумана, и от туманной набережной белый последний пароход, гудя и выпуская пар, уходил в Боливию.

Хороший трогательный фильм с великим Габеном и прекрасной Мишель Морган в главных ролях, полный безысходности и предсмертной тоски. Но из-за перебора в пафосе (хотя и небольшого) и из-за некоторой надуманности и знаковости в сюжетных линиях и нюансах он смотрится всё же слабее, сделанного двумя годами раньше Жюльеном Дювивье более простого и ясного фильма всё с тем же Габеном – «Пепе ле Моко».