Нищие
Часть первая
УЧИТЕЛИ ЖИЗНИ
Стояла в переходе малышка. Лет семь. Чуть-чуть чумазенькая, платьице грязненькое, но не рваное; глазки умные, как бисер блестят. Головка даже как будто гордая, шейка тоненькая, волосы русые густые…
В руках табличка: “Хачу есть, мама в запой”.
Шёл мужчина лет сорока пяти. В очках, плащ недорогой, но опрятный; интеллигент.
– Девочка, слово “хочу” пишется через букву “о”, а последнее слово пишется в “запое” – предложный падеж.
Улыбнулся, потрепал по щечке и пошел дальше. Научил.
С кольцом, значит, женатый. Домой не взял. А вчера неженатый взял. Тоже учил. Больно. Зато денег дал.
Часть вторая
ДОРОГАЯ ИГРУШКА
Одна девочка просила маму купить дорогую игрушку. А мать не хотела и не соглашалась, хотя девочка и настаивала.
И вот однажды эта мама возвращалась с работы домой и в одном из переходов метро увидела свою дочку. Та стояла в углу, чумазая, в какой-то старой одежде, а в руках у неё была картонка с надписью: «У меня умерла мама. Хочу есть, и не на что её похоронить». Мама всплеснула руками и побежала покупать дорогую игрушку, даже не отведя дочку домой. Но не добежала. По дороге её схватил удар, и она умерла, хотя до этого никогда на сердце не жаловалась.
А девочка насобирала много денег, купила себе игрушку, и ещё осталось даже на похороны и на портсигар папе, потому что она не знала, как он отреагирует на смерть мамы, когда вернётся из командировки.
Папа вернулся и сказал, что она молодец, но игрушку купила зря – слишком уж дорогая, и что надо ее продать соседу Славке. Потом он пошёл звонить тёте Лене, а девочка пошла на кухню и взяла нож. Она любила папу, может быть, даже больше, чем дорогую игрушку, но к игрушке у неё была страсть. Она вышла с ножом в коридор, но было уже поздно: папа споткнулся об эту самую игрушку, подпрыгнул и ударился виском насмерть об угол галошницы.
Девочка поплакала-поплакала и опять пошла под землю просить денег, и ей опять дали. Она похоронила папу рядом с мамой и купила ещё одну дорогую игрушку, и подарила её Славке, исполнив тем самым последнее желание папы.
У Славки папа был коммерсант, денег у него было много. Правда, к нему часто заходили рэкетиры и забирали их. И вот эти рэкетиры в очередной раз пришли за деньгами. А денег у Славкиного папы в этот день не было. Они уже собирались уходить, но увидели на столе дорогую игрушку и подумали, что их обманывают, и застрелили Славкиного папу утюгом по животу, а маму забрали с собой на Канары. И Славка попал в детский дом, где его много били как «нового русского сынка».
А девочка подрабатывала под землёй, пока её не увидел один богач-американец и не увез к себе в Америку. Там он воспитывал её, как родную дочь, и, когда она подросла, сдал её на Бродвей. И она стала звездой мюзик-холла. А сын этого богача влюбился в неё, а она его не любила, и он застрелился. Тогда его отец стал ей мстить, и она скрылась от его длинных рук в глухой российской деревушке. Там она жила инкогнитом, пока не превратилась в старушку и не прочитала в газетах, что её враг совсем потерял здоровье в её поисках и теперь инвалид. Ей стало жалко его, и она приехала к нему, вошла в дом и поцеловала. А он совсем взбесился и умер.
Ей стало стыдно, что из-за неё ещё и он умер, и она вернулась в свою деревушку и заработала учительницей, чтоб сослужить людям. Ученики называли её старой ведьмой, хотя она была Анастасия Моисеевна.
Однажды во сне к ней пришла мама и сказала: «Я тебя прощаю, и тобой очень доволен Лев Толстой».
Потом она умерла.
Но мне очень интересно, что это была за игрушка? Если машина, – то я их не очень люблю. Но если это корабль или вообще ракета, то совсем другое дело. Только никто этого не знает, говорят – дорогая – и всё!
А Вы, уважаемый господин Крупье и Ваши знатоки, не знаете, что это была за игрушка?
Часть третья
БРАТЬЯ
«Подайте, Христа ради, безногому человеку» – твердил безногий. Кинут – «спаси, Господи», не кинут – «подайте, Христа ради, безногому человеку». День выдался благословенный – накидали много.
Заковылял под вечер к себе на свалку. За поворотом – слепой. «Подайте, Христа ради, слепому человеку». Кинут – «спаси, Господи», не кинут – «подайте, Христа ради, слепому человеку».
«Бог подаст», – огрызнулся безногий.
«Ты подумай только, сколько развелось всяких слепых, увечных, хромых, одноруких… Старух… Где ж нашему брату безногому прожить-заработать?.. У старух дети есть да внуки, да пенсия, небось… А у меня?.. А эта паскуда слепая, молодой совсем, ну, сколько ему – пусть тридцать пять… Да нет, сорок… Пусть сорок! Так иди на завод слепых! Нет, за длинным и лёгким рублём под землю прут, как танки… Тьфу, противно… Весь день испортил… А эти, шизики?!. Покоя от них нет…»
К О Н Е Ц
1996 год