Евгений Сулес


--//--


   Сергей Юткевич

Режиссер Сергей Юткевич, вышел из самой гущи авангарда 20-х. Ученик Мейерхольда, влюблённый, как и всё его поколение, в Маяковского. Вместе с Григорием Козинцевым и Леонидом Траубергом Юткевич составил манифест «Эксцентризм», который лёг в основу легендарной ФЭКС – фабрики эксцентрического актёра.

Для подавляющего большинства режиссёров «ревущие двадцатые» были изжитой в последующие годы болезнью роста. Юткевич остался верен духу двадцатых на протяжении практически всей жизни. На разных этапах, на разных витках он всегда старался быть в авангарде. Одна из книг о Юткевиче получила очень точное название – «Непрерывность авангарда»… И это удивительно вдвойне. Такое ощущение, что Юткевич чувствовал себя как в своей тарелке в любом времени и в любом обществе. В экспериментальные 20-е, в унылые годы царства соцреализма, в годы культа личности, в оттепель, в застой… Доживи Юткевич до перестройки и кончины Советской власти, он и тогда бы нашёл себя! До мозга костей советский режиссёр и функционер, попадая заграницу, он тут же становился «своим», легко заводил – зная в совершенстве французский язык –дружбу с Жаном Кокто, Сартром, Матиссом, Пикассо…

Начинал Юткевич как художник. Сначала в театре – у Мейерхольда и Форрегера. Потом в кино – у Абрама Роома Юткевич оформил картины «Предатель» и «Третья Мещанская». Работал режиссёром в живой газете «Синяя блуза». Этакий аналог современного «Прожектораперисхилтон». В «Синей блузе» брали передовицы газет и превращали их в настоящий живой театр.

И только после этого пришёл в кино.

Первые опыты Юткевича в кино не были приняты в Москве, и режиссёр в самом начале тридцатых уезжает в Ленинград, где становится одним из основоположников «Ленфильма» и… социалистического реализма. Именно его картина – поставленная совместно с Фридрихом Эрмлером – «Встречный» ознаменовала, по сути, и то, и другое. Заводская, производственная тема, борьба хорошего с лучшим – сколько же подобных, порой нелепых, плоских и скучнейших картин, выйдет в 30-е, 40-е и последующие годы советской власти. А всё началось именно со «Встречного». Но «Встречный» смотрится гораздо живее и изобретательнее своих «детей». Если бы Юткевич и Эрмлер знали, что соцреализм на долгие годы станет единственно возможным способом существования в советском искусстве, и о всяком авангарде придётся забыть, как о прекрасном сне, если бы они знали об этом тогда, когда экспериментировали со звуком и заводской темой, они бы ужаснулись!

Следующая картина «Шахтёры» шагнула с завода на шахту. Лента прославляла «стахановское племя», а её фабула и часть актёрского состава во многом перекочевала в картину Леонида Лукова «Большая жизнь», а также породила ряд менее удачных подражаний. Юткевич умел внешне сохранить верность идеологии (имя Сталина звучало столько, сколько надо), так что не подкопаешься, а внутренне сделать свободную и живую картину!

Примерно в это же время Юткевич заражается идеей поставить «Отелло». Но время Шекспира ещё не пришло. На дворе двадцатилетний юбилей революции. Вместо вечной трагедии о любви и ревности Юткевичу приходится поставить одну из первых картин о Ленине – «Человек с ружьём». «Самого человечного человека» должен был играть Борис Щукин. Но что-то не срослось. Щукин снялся у Михаила Ромма. Был сильно занят в театре, и у Юткевича Ленина сыграл Максим Штраух, который, казалось бы, совсем не подходил на роль Вождя (стоит вспомнить хотя бы его роль приживала и циника в «Строгом юноше»!). Но у Юткевича всегда было чутьё на актёров. Он знал, что они могут и чего не могут никак. «Приживала» и «циник» потрясающе перевоплотился в Ленина.

За фильмы о Ленине Юткевич получал призы и премии. Но это опасный путь. Лезвие бритвы. Шаг влево, шаг вправо… Следующий фильм о Ленине «Свет над Россией» – экранизация пьесы Погодина «Кремлёвские куранты», театрального хита тех лет – не понравился лично Сталину. Картина была запрещена. Её лучшая сцена – встреча героев в кафе поэтов, где шла постановка «Незнакомки» Блока, Маяковский в исполнении Бориса Ливанова спорил с имажинистами – была уничтожена. А сам Юткевич попал под начавшуюся борьбу с «безродными космополитами». Многие так и не смогли оправиться от той травли. А Юткевич, как только изменилась ситуация, вновь оказался, как ни в чём не бывало, на коне.

Картина «Ленин в Польше» получила приз на Каннском фестивале за лучшую режиссуру. Вдумайтесь, фильм о Ленине получил не Сталинскую премию, не Государственную (хотя он её тоже получил), а премию Каннского фестиваля! Юткевич и сценарист Евгений Габрилович придумали потрясающий по глубине и простоте ход: в картине звучит только один голос, голос Ленина (в исполнении всё того же Максима Штрауха), и все события проходят на фоне его внутреннего монолога, потока сознания. В результате картина о Ленине отлично шла в синематеках разных стран вместе с Тарковским, Бергманом, Феллини!

Всего Юткевич был трижды награждён призами Каннского фестиваля. Ни один наш режиссёр, ни до, ни после Юткевича, не смог достичь такого же результата. «Великий воин Албании Скандербег» и «Отелло» также получили призы за режиссуру.

Только после смерти Сталина Юткевич смог осуществить свою давнишнюю мечту – поставить «Отелло». Картина, в которой игра цвета, его переливы стали мощным выразительным средством режиссёра. В то время, когда ещё мало кто знал и понимал, как использовать, как работать с цветом в кино, как эту техническую возможность превратить в искусство. Сказалось то, что Юткевич был художником.

Под конец жизни Юткевич, совместно с Анатолием Карановичем, смог непосредственно воссоздать атмосферу своей молодости, окунуться в славные и любимые им 20-е годы… В 1975-м году они сделали картину «Маяковский смеётся» по принципу кино-коллажа. Картина абсолютно новаторская и авангардная, настоящая феерия. Что в ней только не намешано: мультипликация, куклы, хроника, Алексей Каплер, который комментирует происходящее и вспоминает прошлое!.. Режиссёры картины оторвались в ней, как могли бы оторваться только очень молодые и свободные люди.

Сергей Эйзенштейн называл Юткевича «трагической фигурой». И объяснял это тем, что очень рано Юткевич приобрёл технику зрелого художника, при этом, не имея ещё «что сказать».

Кто-то считал его холодным формалистом. Но скорее Сергей Юткевич был подобен воде. Он принимал форму того, над чем работал в данное время, того, где, с кем и в какое время находился. Поэтому он легко мог снять фильмы о заводе, шахте, Ленине, албанском герое XV века, Отелло, Маяковском… О чём угодно и про что угодно! Потому что он не снимал фильмы о чём-либо, он находил новую форму воплощения. Для него искусство было ни «что», а «как». Такая бесконечная игра форм, их переливы, переход из одного состояния в другое… А что было на самом деле за этими формами, пустота или что-то другое, мы можем только гадать, а правду вряд ли когда-то уже узнаем…

декабрь 2009 года

Оставить сообщение