Евгений Сулес


--//--


   Я и современный литературный процесс

(эссе на заданную тему)

Я сижу на берегу реки и смотрю, как она течёт. Иногда мимо проплывают удивительной красоты предметы, поражающие своей нездешностью. Если приглядеться и вникнуть, то это, конечно же, просто обычный житейский сор, преображённый рекой и – мной, сидящем на её берегу. Но всё равно увидеть их большая удача. Чаще же всего я даже не могу понять, что это такое плывёт по реке. Бывает также, что нечто не плывёт, а просто всплывает и не тонет.

Я вижу только поверхность реки. Что она скрывает в себе, я знаю плохо. Очень плохо. Хотя и сижу здесь уже давно. Но до меня доходят слухи. Много разных слухов. Говорят, что внутри реки, в её глубинах, полно обитателей. Отчего царит переизбыток и теснота, речные жители сидят друг у друга на головах. И, по сути, весь объём реки образуется скоплением их тел. А у некоторых обитателей тела весьма обширные, границы таких тел расплываются по реке.

В верхние речные слои попадает немного солнца. Но чем глубже, тем солнца всё меньше и вода холоднее. Доходит до настоящей тьмы, а от холода обитатели глубин начинают скрежетать зубами своими. А совсем на глубинах-глубинах там, говорят, новый свет какой-то образуется. Там такие организмы живут – сами свет излучают. Не отражают, а именно излучают. Сами источники света.

Кто-то из обитателей уже успел умереть, но не заметил этого, и продолжает жить по инерции. Однако по причине большой и серьёзной занятости, а также благодаря хорошему воспитанию, умершим очень редко говорят: «Братец, а ты ведь того… провонял давно! Освободил бы местечко, а то шея затекла!..»

Поговаривают, что обитатели реки не очень любят друг друга. Они делятся на виды, подвиды, направления, группы и группировки… И враждуют между собой. Оставаться наплаву, не примкнув ни к одной из них, очень тяжело. Кое-кому вроде бы это удалось, но за этими «кое-кем» стоят процессы, да и плывут они по реке кое-как.

Я очень хочу войти в реку, но мне страшно. Я не знаю, к какой группе надо примкнуть, не знаю, чем они отличаются друг от друга и почему враждуют между собой. Я боюсь, быть съеденным или просто покусанным. А у многих там весьма злые зубы. Они, конечно, не пираньи. Те по какой-то магической причине водятся только в Латинской Америке. Да и то лучшие из них давно ослепли и умерли на берегах Швейцарских озёр.

К тому же, есть информация, что в реке много пиявок. Они сами не плывут, а только присасываются к плывущему и всю дорогу пьют его кровь. А поскольку пиявок очень много, то к одному плывущему может присосаться аж несколько таких кровососов разом. Считается, правда, это очень полезным, обновление крови, возмужание характера, даже что без таких пиявок и вовсе невозможно стать настоящим речным жителем. Не знаю, меня это мало утешает…

Но, если честно, есть ещё одна причина. Я не умею плавать и боюсь воды. Хотя и вырос на брегах Москвы… Мой старший брат, когда мне было три года, утонул. Отец взял его и сестру в экспедицию. Брат был очень рад и горд. Ему было тогда тринадцать лет. Ну то есть ему теперь навсегда тринадцать… Накануне ночью, в палатке, он кричал во сне: не топите меня. Днём они переплывали на лодке Оку. Мимо прошёл катер, на полном ходу, и сильной волной от катера лодку перевернуло. А катер поплыл дальше, как ни в чём не бывало. Брат хорошо плавал. И его не стали спасать, видели, что он плывёт и с ним всё в порядке. Стали спасать тех, кто плавать не умел. Сестру мою и других. Их спасли. А брат почему-то утонул. Там ещё один мужчина утонул. Он плавать совсем не умел. Вроде как все потом посчитали, что он брата утащил с собой. Брат у меня такой был, он ни за что бы мимо не проплыл, стал бы помогать. Мужчину звали Валера, как и моего отца, ему двадцать три года было, ну то есть ему теперь навсегда двадцать три, и он был еврей. Хотя это тут не причём. Мой брат тоже был еврей на четвертинку. В тот день маме позвонил какой-то полоумный человек и стал завывать в трубку, что её сын утонул. Мне три года было, но я помню, как мама, не дослушав, бросила трубку и испугалась, а я стал её успокаивать. На следующий день узналось, что всё это правда. Вот с тех пор я и боюсь воды. Сестра в то же лето научилась плавать. А я так и не научился. Она говорит, что Земфира в «П.М.М.Л» поёт про то, как люди тонут. Что там девушка утопила своего любимого или любимую. Не знаю, ей видней. Она видела, как потухает солнце, когда ты уходишь под воду.

Вчера по берегу проходил один бородач, с вязанкой давно пойманных рыб, и сказал, что нечего сидеть у этого болота и ждать погоды. Нечего ждать, сказал бородач и понёс свою рыбу в лес. Но я с ним не согласен. Это не болото. Это река. Прекрасная река. Во всяком случае, так кажется с берега, на котором я сижу. Давно сижу. И буду продолжать сидеть. Около речных стен… А в реку я не пойду. Я уже сказал почему. Да и если хорошо и серьёзно подумать, то лучшее, что я могу сделать для этой реки – это никогда в неё не входить.


26-27 февраля 2010 года

Оставить сообщение