Евгений Сулес


--//--


   Семь этажей в сторону неба

Летнее утро в обычном московском дворе где-то в центре. Детская площадка с неизменной песочницей, турник, зелень… Здесь всё чисто убрано, и пока никого нет: двор ещё не ожил. Слышны неспешные и равномерные звуки метлы дворника.

Безмолвие и покой нарушает человек, стремительно бегущий по крыше. Мы не успеваем толком его разглядеть. Полы его пальто развеваются в разные стороны.

Дворник – молодой таджик – подметает в стороне асфальт. На заднем плане еле видна фигура человека, бегущего по крыше.

Останавливается, зевает. Смотрит, щурясь, на солнце, потом на убранный им двор, говорит что-то на своём языке и расплывается в широкой белозубой улыбке.

Вдруг сверху на девственную чистоту и пустынность двора приземляется косточка от абрикоса.

Дворник мрачнеет, качает головой и, говоря что-то на своём языке, смотрит наверх. Его взгляд останавливается на распахнутом настежь окне четвёртого этажа, рядом с пожарной лестницей…


На кухне за столом завтракает Степан (17 лет, абитуриент). Он запихивает в себя завтрак, не отрываясь от конспекта. У плиты стоит мать. Напротив Степана сидит в пижаме Игнат (12 лет) и доедает вторую половину абрикоса. На заднем плане распахнутое настежь окно во двор и кусочек маленького дворника, смотрящего с кислой миной вверх на московские окна…

Молодой сонный девичий голос из комнаты:

– Мам, отец ушёл?..

– Да.

– Блин…

И г н а т. Стёп…

Молчание.

И г н а т. Стёп…

Молчание. Игнат смотрит на маму.

М а м а. Стёпа…

С т е п а н (не отрываясь от конспекта). Что?

И г н а т. Можно, я поиграю, пока тебя не будет?

С т е п а н (оторвавшись от конспекта, смотрит на брата, говорит подчёркнуто благодушно). Поиграй…


Из комнаты выходит девушка с суровым видом – Саша, 19 лет. Степан у открытой входной двери.

С т е п а н (уходя, кричит матери на кухню). Мам, я потом к Серёже, мы будем готовиться…

М а м а. Хорошо.

Хлопает входная дверь.

Саша проходит мимо Игната. Тот собирается заговорить.

С а ш а. Не надо сейчас ничего говорить!

Проходит в ванную. Игнат перед закрытой дверью. Мама в кухонном проёме.

М а м а (Игнату, примиряюще). Ну, человек должен сначала умыться, выпить кофе…


Игнат за столом Степана включает компьютер.

Надпись на мониторе: «Введите пароль». Игнат смотрит на экран.

Указательным пальцем набирает на клавиатуре: «к», «о», «з», «ё», «л». Надпись: «Пароль неверный». Игнат выключает компьютер.


Саша собирается в коридоре, смотрит в зеркало.

М а м а. А завтрак?

С а ш а. Мам…

Чмокает маму в щёку.

С а ш а (Игнату). Ну, как свобода?

Игнат пожимает плечами.

Саша убегает.


Игнат без особого интереса листает каналы телевизора.

Мама разговаривает по телефону. В основном слушает и делает пометки в блокноте. Иногда посматривает на Игната.

М а м а. Сейчас, подожди минутку… Игнат, ты бы пошёл, погулял что ли… Всё-таки лето…


Берёт со стола книгу, держит в руках и снова кладёт на стол.

Подходит к окну. Открывает и смотрит вниз, во двор. Рядом с окном пожарная лестница.

По пожарной лестнице стремительно спускается человек в пальто. Тот самый, что бежал по крыше. Он быстро проползает мимо Игната. Спустившись ниже окна, человек меняет направление и поднимается обратно к Игнату. Поравнявшись с Игнатом, человек останавливается. Тяжело дышит.

Не смотря на жару, на нём пальто и шапка. Борода. Возраст его определить сложно. Борода его старит, но видно, что если её сбрить, он сильно помолодеет. Можно сказать, что перед нами бомж или бродяга, но только заметно опрятнее обычных бомжей.

Ч е л о в е к. Вина и баранины!..

И г н а т. Чего?

Ч е л о в е к (недовольно). Чего, чего… (Меняя тон.) Мне б, говорю, ваше благородие, метель переждать. А то вишь, как разыгралась!.. Мчатся, вьются!..

И г н а т. Кто… вьются?

Ч е л о в е к. Враги! Кружат, пердят… Пардон!

Игнат смотрит на него во все глаза.

Ч е л о в е к. Мне б отлежаться немного… Устал!

И г н а т. Где отлежаться?

Ч е л о в е к. А хоть где… Можно вот тут у батарейки. А? Мне чуток!

Не дожидаясь приглашения, залезает в окно. Игнат отстраняется. Человек прикрывает окно и сворачивается калачиком у батареи, спиной к Игнату и укрывшись с головой пальто.

Разворачивается.

Ч е л о в е к. А ты это… один дома?

И г н а т. Нет! Там… мама… Отец… И старший брат с сестрой! (Смотрит на часы.) О, а скоро ещё к отцу сосед зайдёт… так он этот… капитан милиции!

Человек негромко присвистывает.

Ч е л о в е к (саркастически). Почтенное и благородное семейство в сборе… Идиллия! (Очень заинтересованно.) А вы уже завтракали?

И г н а т. Да.

Ч е л о в е к. Знаешь, а я вроде как отдышался…

Встаёт. Трогает сердце, лоб, проверяет пульс, ощупывает всего себя.

Ч е л о в е к. Да, я, пожалуй, пойду… А то вас тут и без меня целая баскетбольная команда.

Останавливается.

Ч е л о в е к. Ты не мог бы в окно выглянуть… посмотреть, никого там нету.

И г н а т. А кто там должен быть?

Ч е л о в е к (шёпотом). Враги!

Игнат недоверчиво и быстро выглядывает в окно.

И г н а т. Дворник… Кто-то с собакой гуляет… Больше никого.

Человек оживляется.

Ч е л о в е к. Дворник – свой. Он за чистоту. (Победоносно.) Ага, испугались!.. Ужо я им в следующий раз… покажу! Спасибо, амиго!

Трясёт рукой, распахивает окно и лихо забирается на лестницу. Снимает шляпу и уползает.

Игнат ложится на подоконник и смотрит вниз.


Игнат обувается в коридоре. Открывает дверь. Мать, не переставая держать трубку и слушать, улыбается ему. Игнат выходит из квартиры.

Достаёт из заначки две сигареты.

Пробегает по лестнице несколько этажей. Звонит в дверь. За дверью осторожный мужской голос:

– Кто там?

И г н а т. Дядя Серёжа, здрасте, это Игнат, а Саша дома?

Г о л о с  з а  д в е р ь ю (успокоившийся и уверенный). Нет его. Они в деревню к бабке уехали.

И г н а т. А когда вернутся?

Г о л о с  з а  д в е р ь ю (довольный). В сентябре!


Игнат выходит из подъезда.

Двор уже ожил. Слышны голоса, играют дети, у подъезда сидят бабушки… С ними беседует дворник-таджик.

Д в о р н и к – т а д ж и к. Да-да, у моей мать тоже такой биль…

Игнат здоровается с ними, они с ним.


Игнат проходит мимо песочницы. Девочка, года полтора, подходит к мальчику примерно такого же возраста и улыбается.

М а л ь ч и к (тут же, как автомат). Отдай!

О т е ц  м а л ь ч и к а. Миша, что же тебе отдать, у тебя ещё ничего не взяли!..

Игнат подходит к турнику. Смотрит снизу вверх на перекладину. Высоко… Игнат отходит.


На небольшом стадионе подростки играют в футбол. Игнат останавливается и смотрит.

К Игнату подбегает парень (Длинный) лет четырнадцати – пятнадцати, длинный, худощавый и сутулый.

Д л и н н ы й _. Мужики, я ща… _(Игнату.) Здорово, бродяга! На ворота хочешь?

Игнат кивает.

Д л и н н ы й. Полтинник!

Игнат молча достаёт из кармана десять рублей. Длинный их быстро забирает и суёт в карман.

Д л и н н ы й. Маловато будет…

И г н а т. Больше нет.

Д л и н н ы й. А если поискать?

И г н а т. Нету…

Д л и н н ы й. А курево?..

Игнат достаёт две сигареты, одну отдаёт.

Д л и н н ы й. Ты сам-то, бродяга, куришь?

Игнат отрицательно мотает головой.

Д л и н н ы й. Правильно. Не кури. А то не вырастешь. И не вырастет! (Ржёт и забирает вторую сигарету.) Ладно, бродяга, наберёшь ещё сороковник, приходи, вставай на ворота!..

Отбегает.

В р а т а р ь. Ну, чего, он играет?

Д л и н н ы й. Не-е…

В р а т а р ь. Да ладно, Длинный, пусть на ворота станет!..

Д л и н н ы й. Мужики, какой базар? Я сказал, что он не играет!.. Э, Демон, сюда!..

Мяч летит сильно мимо.

Д л и н н ы й. Ну, ты, Демон, просто Бэкхем ваще!..

Игнат стоит ещё некоторое время, мнётся, но на него никто не обращает внимания.


Игнат сидит в кинотеатре. В зале всего человек десять. Поворачивается к соседу-ровеснику:

– Вот это да…

Не успевает договорить – сосед отсаживается.


Игнат на улице. Крутит палкой как мечом, подражая герою фильма. Потом водит палкой по земле и неожиданно натыкается на недвижимое тело человека (того самого, что залезал в окно). Останавливается и смотрит.

Человек лежит, не подавая признаков жизни. Мимо проходят люди, обходят, перешагивают, не обращая на тело никакого внимания.

Человек резко встаёт и отряхивается.

Ч е л о в е к (в сторону, где никого нет). На сегодня хватит, сеанс окончен. Не забывайте, мой друг, портрет должен быть готов к пятнице! Не позже. И оставьте в покое свои уши…

Игнат идёт за ним. Человек останавливается. Игнат тоже останавливается. Человек идёт, Игнат за ним. Человек снова останавливается, потом идёт зигзагообразно, меняя темп, бежит… Игнат следует за ним, не отставая.

Человек прекращает бег и резко оборачивается. Смотрят друг на друга.

Ч е л о в е к (строго). Я тебя знаю?

Игнат в растерянности не знает, что ответить.

Ч е л о в е к. Зато я знаю. Я тебя не знаю. Ты кто?

И г н а т. Я… Игнат…

Ч е л о в е к. Ну и что? Что ты этим хочешь сказать?

И г н а т. Ничего… Я так…

Ч е л о в е к. Ты говоришь по-древнегречески? Игнат мотает головой. Человек закидывает руки за спину, поворачивается и идёт. Игнат за ним. Некоторое время так и идут.

Ч е л о в е к (поворачиваясь к Игнату). А-а, это ты, Игнатий, привет!

И г н а т. П-привет…

Ч е л о в е к. Давно не виделись. Чем ты был занят? Как дела, как работа, как жена?..

И г н а т (смущается, улыбается). Какая жена… я не женат…

Ч е л о в е к (оценивая, бесцеремонно оглядывает его с головы до ног, разворачивает). Да-а… пожалуй…

Садится на землю. Игнат медлит и садится рядом с ним.

Ч е л о в е к Во-первых, ты до сих пор не знаешь, как меня зовут. Это печально.

И г н а т. Как… вас зовут?

Ч е л о в е к. То же самое только на «ты».

И г н а т. Как… тебя зовут?

Мимо проходит молодой парень с девушкой. Протягивает человеку десятку.

Ч е л о в е к. Увы, по пятницам не принимаю.

Пара проходит мимо, парень недоумённо оглядывается.

Ч е л о в е к (победоносно, с небольшим налётом конферанса). Меня зовут… Вавилонтий!

И г н а т. Вавилонтий?!

Ч е л о в е к (гордо). Да!

И г н а т. Это тебя так родители назвали?

Ч е л о в е к. Зачем родители? Я сам.

И г н а т. Сам себя?! Как это?

Ч е л о в е к. Очень просто. Вот ты сегодня Игнат. А вчера кем ты был?

И г н а т. Игнатом…

Ч е л о в е к. Вот именно. И завтра ты будешь Игнатом. И когда тебе исполнится семьдесят лет, ты по-прежнему будешь Игнатом. Скучно!.. Поэтому сегодня я Вавилонтий, а завтра, может быть, Белая Река или Навуходоносор… Абсолютная свобода превращений! Главное, не дать себе застояться.

Ложится на землю и смотрит на облака. Игнат медлит, оглядывается и тоже неуверенно ложится.

Ч е л о в е к. Облака моя слабость. Никаких форм, вечное перетекание из одного в другое. Свобода!

Молча лежат, смотрят на облака.

Ч е л о в е к. А теперь закрой глаза и считай до тридцати единицами.

Игнат с некоторой опаской закрывает глаза.

И г н а т….двадцать один, двадцать два…

Ж е н щ и н а. Мальчик, тебе плохо?.. Мальчик, что с тобой?..

Игнат открывает глаза. Над ним склонилось обеспокоенное лицо женщины. Человека нигде нет.

И г н а т. Я… нет… спасибо… Мы… то есть я… просто прилёг… там… облака…

Женщина выпрямляется, говорит строго и разочаровано.

Ж е н щ и н а. Эх, мальчик, мальчик, в следующий раз, когда тебе на самом деле станет плохо, уже никто тебе не поверит!

Оскорблённая в своих лучших чувствах гордо отходит.


Игнат ходит по улицам и ищет человека.

Возвращается во двор. Летние сумерки. На детской площадке пьёт компания.

Открывает входную дверь. Его встречает мать.

М а м а. Игнат! Где ты был?

И г н а т. Гулял.

Мать смотрит на него и уходит из коридора.


Игнат ужинает. Мать сидит рядом. Занята своими мыслями.

И г н а т. Мам, а почему вы меня Игнатом назвали?

М а м а. Как это почему?..

И г н а т. Ну, имён же много…

М а м а. Игнат, ну, конечно, имён много, но выбрать-то нужно было одно, вот мы и выбрали – Игнат.

И г н а т. А почему одно и почему именно Игнат?

М а м а. Так, Игнат, в чём дело?

И г н а т. Ни в чём.

М а м а. Тебе что, не нравится твоё имя?

И г н а т. Нравится…

М а м а. Ну вот, и нам с папой понравилось.

И г н а т. А кому первому понравилось?

Мама задумывается.

М а м а. Бабушке.

Пауза.

И г н а т. То есть если бы не бабушка, я, может быть, был бы вовсе и не Игнат…

М а м а. Так, Игнат, в чём всё-таки дело, что с тобой сегодня случилось?

Игнат откладывает вилку.

И г н а т. Понимаешь, мама, вот мне уже двенадцать лет, и я всё Игнат да Игнат.

М а м а. Ну и что?

И г н а т. Будет мне двадцать лет – а я всё Игнат.

М а м а. Ну и что?!

И г н а т. Мама, это скучно.

М а м а. Так, с меня хватит!

Быстро уходит и тут же возвращается.

М а м а. И как это, интересно, нам нужно было тебя назвать, чтобы тебе потом, видите ли, не было скучно?

И г н а т. А тут, мама, как не назови, всё равно скучно.

Мать смотрит на него с изумлением.

И г н а т. Но могли хотя бы… не знаю… Вавилонтием!

М а м а. Так, ну-ка быстро ешь! Пока всё не съешь, из кухни не выйдешь!

Поворачивается уходить. Звонит телефон. Она берёт трубку, смотрит на Игната.

М а м а. Вавилонтий!..

Не сдерживается и смеётся.


Игнат лежит в постели, смотрит в потолок. За стеной отец что-то рассказывает. Слышен негромкий смех мамы.


Отец в домашнем халате собирается войти в ванную, но замечает стоящего в дверях своей комнаты Игната.

О т е ц. Ты чего не спишь?

И г н а т. Не спится.

О т е ц. Бывает… У меня тоже, как отпуск, только думаю отосплюсь… Так нет, весь сон как рукой снимает!.. Слушай, ну а почему ты всё-таки не хочешь в лагерь поехать, чего тебе здесь-то торчать…

И г н а т. Пап, я не хочу.

О т е ц. Да ты хоть на одну смену… попробуй… Новые друзья… девушки, наконец… Мы же тебя потом сами за уши не оттащим!.. Я вот, между прочим…

Игнат молчит. Отец тоже умолкает.

О т е ц. А с бабушкой и дедушкой в Адлер?

Игнат мотает головой.

О т е ц. Ну, не хочешь, как хочешь… Тогда иди и мучайся бессонницей!..

Треплет Игната за волосы и целует.


Утром Игнат обувается в коридоре. Мама разговаривает по телефону.

М а м а. Сейчас, подожди минутку… Игнат ты куда?

И г н а т. Гулять. Всё-таки лето…

М а м а. А-а… Ну да, погуляй… Только никак вчера. Хорошо?


Игнат бежит по лестнице. Выбегает во двор.


Игнат бегает по окрестности, высматривая человека. Но его нигде нет. Отчаявшись, садится на траву, закрыв руками голову.

В Игната летит камешек. Он поднимает голову и оглядывается. Ему в плечо попадает ещё один камень, побольше. Игнат находит глазами человека, который, прицеливаясь, кидает прямо в лоб третий камень. Игнат уворачивается.

Прохожий – здоровый мужик – устремляется на человека.

П р о х о ж и й. Эй, ты что, совсем обалдел, ты чего себе позволяешь!..

И г н а т. Не надо, это у нас такая игра…

– Игра?! – удивляется прохожий.

– Игра?! – удивляется человек.

И г н а т. Да… извините…

П р о х о ж и й. Ну, знаешь, пацан… Я в твоём возрасте уже за девками бегал… А этот… Ты от него заразу какую-нибудь подцепишь… Это в лучшем случае… (Пожимает плечами и отходит. Оборачивается и кричит на всю улицу.) А в худшем он тебя убьёт и съест!.. Понял? Убьёт и съест!

Игнат подходит к человеку, потирая плечо.

Ч е л о в е к. Лишай, чесотка, вши…

И г н а т. Ты чего?

Ч е л о в е к. Перечисляю болезни, которыми ты можешь от меня заразиться. Вши… А главное, ты можешь потерять аппетит и у тебя испортится характер…

И г н а т (потирает плечо). Мне больно…

Ч е л о в е к. Мне тоже. У тебя где болит?

И г н а т. Ты попал мне камнем в плечо…

Ч е л о в е к. А-а… Был такой узбекский поэт Хамза.

Человек умолкает, будто сказал всё, что хотел. Небольшая пауза. Игнат ждёт продолжения, но его нет.

И г н а т. Ну и что?

Ч е л о в е к. Ничего. Он был поэт. И его забросали камнями. Вот и всё.

Встаёт и идёт.

И г н а т. Ты куда? Я тут всё оббегал, тебя искал…

Ч е л о в е к. А, так это ты меня искал?

И г н а т. А ты что, видел?

Ч е л о в е к. Что-то видел, что-то нет…

И г н а т. Я подумал, что мы могли бы…

Умолкает.

Ч е л о в е к. Могли бы что?

Игнат пожимает плечами.

Ч е л о в е к. Нет, ну, вообще-то мы могли бы… Много чего могли бы. Но тебе же больно…

И г н а т. Мне уже не больно… Так, поболело немного и перестало.

Ч е л о в е к. Это хорошо. Хамзе тоже сначала было больно, а потом – ничего… Перестало. Люди боятся смерти, не имея ни малейшего представления о том, чего боятся.

Смотрит на Игната.

И г н а т (с надеждой). Ну, так что?..

Ч е л о в е к. Так что?.. Ах да… Хамза был поэт и знал главное.

И г н а т. Что?

Ч е л о в е к. Он видел, как цветёт хлопок. Он же был узбек.

Идёт, останавливается и возвращается.

В течение всего разговора (и всей истории) часто говорит рассеянно, иногда будто самому себе, находясь в собственных мыслях, но также часто чем-то увлекается, начиная напоминать в эти минуты ребёнка. Ему свойственна резкая, неожиданная смена состояний.

Ч е л о в е к. Да и ещё… Он знал, что за всё нужно платить. Что даётся легко – то похоже на сыр в ослепительной, как улыбка кинозвезды, мышеловке. За всё нужно платить… (Отвлекается от собственных мыслей, прищуривается, смотрит на Игната лукаво и пристально. Подмигивает.) Ты готов?

И г н а т (убеждённо). Готов.

Ч е л о в е к. Тогда пошли.

Идут.

И г н а т. А куда мы идём?

Ч е л о в е к. В народ.

Говорит, как о само собой разумеющемся и обыкновенном деле. Говорит так уверенно и просто, между делом, что Игнату приходится кивнуть:

– Понятно.

Хотя, конечно, ему ничего непонятно.

И г н а т. А что у тебя болит?

Ч е л о в е к. У меня? Душа.

И г н а т. Душа?

Ч е л о в е к. Тошно мне, Игнатий, жить на свете… душно… «И скучно, и грустно, и некому руку подать…»

И г н а т. Подай руку мне…

Тут же, не задумываясь, будто между делом, подаёт руку. Рука человека. Игнат берёт её.

И г н а т. А почему тебе жить… тошно, душно?

Ч е л о в е к. Оглянись вокруг, Игнатий, и всё поймёшь.

Игнат оглядывается.

И г н а т. И что?

Ч е л о в е к. Как это что?!

Кружится сам и кружит Игната.

Ч е л о в е к. Посмотри… Посмотри вокруг… Тесно живому человеку среди всего этого… Посмотри на людей… Вглядись в их лица… Какие у них выражения?..

И г н а т. Не знаю…

Ч е л о в е к. Правильно не знаешь. Потому что у них нет никаких выражений. Их лица ничего не выражают. А ведь это твои соотечественники! Однопланетяне!.. Вдохни этот воздух, Игнатий, брат мой!.. В этом воздухе притаилась смерть!.. «…Кто с ними проживёт хоть день, подышит воздухом одним, и в ком рассудок уцелеет!»

Мужчина в костюме у входа в офисное здание. Похож на импотента из рекламы.

Ч е л о в е к. Видишь этого человека? _ На нём дорогой костюм. Он уважаемый человек, у него престижная работа. У него жена, любовница. Он был в Париже, Лондоне, Сан-Франциско! Он видел Джоконду не на репродукции… А взгляни в его глаза – они полны неизлечимой тоски. _(Протягивает мужчине мелочь.) Возьми копеечку, барин, улыбнись…

Мужчина, смотревший на них, как заворожённый, вздрагивает и быстро заходит в здание.

Ч е л о в е к. Эй, кто здесь счастлив?.. Счастливые есть? Ищу счастливого человека!.. _ Вы счастливы? А вы?.. Можно к вам обратиться?.. Вот видишь… _(Разводит руками.) Оставь надежду, всяк сюда входящий!.. Живые мертвецы, живые трупы…

Подходит к дверям здания, снимает обувь и стучит ею о стену.

И г н а т. Что ты делаешь?

Ч е л о в е к. Отрясаю прах с сандалий своих.

Из здания выходит охранник. На груди табличка «Дмитрий».

О х р а н н и к. Давай отсюда по бырому…

Человек смотрит на него изумлённо.

Ч е л о в е к. Митя?!.. Ты?!. Сынок?! Это ты!.. Наконец-то я тебя нашёл!

О х р а н н и к. Ты чего, папаша?…

Ч е л о в е к _. Это сын мой!.. Митенька!.. Сынок! Нашёлся!.. _(Падает на колени, целует ноги, мизансцена похожа на «Возвращение блудного сына».) Ну, как ты?! Как?..

О х р а н н и к. Да ты чего…

Ч е л о в е к (закрывает лицо руками). Маменька наша, Сара Моисеевна, умерла, я запил… А его в детский дом…

О х р а н н и к. Да ты чего несёшь-то… А ну вали отсюда…

П р о х о ж и й. Не хорошо, молодой человек, от родителей отрекаться! Какие бы они ни были…

О х р а н н и к. Да ну вас к лешему…

Убегает в здание. Это банк. Человек подходит поближе к дверям, расстегивает одежду и начинает писать, издавая при этом радостные и благодарные стоны.

Ч е л о в е к. Слава вам, высшие покровители!.. Сподобили на старости лет на Банк пописать!.. Ом мани падме хум! Что часто значит: моча судьбы!

Глаза входящего в здание мужчины округляются.

Ч е л о в е к. Золотой дождь… Банку сегодня повезло. Прямое вливание!


Человек и Игнат идут по улице.

Неподалёку женщина ищет свою собаку.

Ж е н щ и н а. Ричард! Ри-и-ичард!!! _ Вы не видели мою собаку?.. Такая рыжая… девочка… _(Называет породу. Потом обращается к Игнату.) Мальчик, ты случайно… (Замечает человека и отходит.) Ричард!!!

Ч е л о в е к. Кстати говоря, мы ведь так и не познакомились.

И г н а т. Как это?! Ещё вчера…

Ч е л о в е к. То вчера… Разрешите представиться! Ричард Львиное Сердце, король в изгнании! А ты всё Игнатий?

Игнат кивает головой.

Ч е л о в е к. Ну-ну.


Человек и Игнат входят в трамвай.

Ч е л о в е к. Доброго здоровьечка, граждане отъезжающие! Бесплатная раздача слонов!

Подаёт монетку солидному мужчине с портфелем.

Ч е л о в е к. Выпей, голубчик, за моё здоровье! (Наклоняется, говорит на ушко театральным шёпотом, так что все слышат.) Выдержанные напитки прекращают газообразование!..

Мужчина хлопает глазами, ничего не понимая.


Останавливается перед сидящим, широко расставив колени, молодым человеком с плеером. Рядом стоит женщина в возрасте.

Из плеера слышна «музыка». Жёсткие ударные. Человек прислушивается. Начинает двигаться в такт музыке. На удивление у него получается пластично, как у заправского негра.

Ч е л о в е к. Тыц-тыц-тыц-тыц – пуп!..

         Жил-был на свете мальчик Игнат,

         Дружбу с человеком решил он завесть!

         Ты не представишь себе, чёрный брат,

         Какая получилась из этого жесть!

         Жесть, жесть! Какая жесть!

         Жесть, жесть! Какая жесть!..

Под конец импровизации под ритм из плеера человек подпрыгивает, отклячив зад, и ударяет по нему ладонями.

Ч е л о в е к _. Тебе, голубчик, здоровья! _(Женщине.) А тебе ничего не дам! Вижу, что устала, потерпи немного, отдохнёшь и ты… (Проходит дальше, оглядывается, кивает в сторону парня.) А он пусть посидит. Ему долго сидеть придётся!

Проходят дальше. Парень заметно меняется в лице, встаёт и идёт за ними.

П а р е н ь. Э, я не понял, чего за фигня!..

Ч е л о в е к (оборачивается). Король жалует тебя своей милостью! Но посидеть всё равно придётся. В этом милость и есть.

Парень останавливается, совершенно растерянный. Женщина садится на его место.


В конце вагона сидят и громко ржут ребята в шарфах с символикой ЦСКА.

Ч е л о в е к. «Спартак» чемпион!

Б о л е л ь щ и к и. Чего?!

Ч е л о в е к (принюхивается). Как же от вас воняет пивом!.. Просто разит. Несёт! Я бы сказал, смердит. Игнатий, меня сейчас вырвет от этих молодых людей, будущих защитников родины!

П е р в ы й  б о л е л ь щ и к. Ты чего, дятел?!.

В т о р о й  б о л е л ь щ и к. Ах ты, бомжара вонючая, да мы тебя сейчас!..

Человек, не долго думая, бьёт одного из них палкой по плечам. Удар не сильный, но неожиданный. Двери открываются.

Ч е л о в е к. Але оп, все на стадион!

Вертит палкой перед их лицами.

Т р е т и й  б о л е л ь щ и к. Да он совсем тронутый…

Ч е т в ё р т ы й  б о л е л ь щ и к. Пошли отсюда, только все провоняем!..

Парни выходят из трамвая.

В т о р о й  б о л е л ь щ и к. Твоё счастье, бомжара, что мы сегодня добрые, в следующий раз ваще… уроем… Убьём, понял?!

П я т ы й  б о л е л ь щ и к (неуверенно). ЦСКА чемпион!..


Человек и Игнат идут по улице и едят хот-доги. Игнат смеётся.

И г н а т. Круто!.. Они тебя испугались!.. Их было пятеро, и они тебя испугались!.. (Останавливается.) А чтобы ты стал делать, если бы они не испугались?

Ч е л о в е к. Эти? Не-е-ет, эти бы обязательно испугались.

И г н а т. Откуда ты знаешь?

Ч е л о в е к. Я трусов узнаю по запаху. Трусость пахнет пивом! (Через маленькую паузу.) Ещё трусы постоянно объединяются в группы, стаи и партии – не переносят одиночества… Громко смеются и ходят на футбол.

Игнат смеётся. Они идут дальше.

Некоторые прохожие останавливаются и смотрят вслед странной паре, бредущей по городу: мальчик и человек, с горячими собаками во рту.

Вдруг Игнат становится серьёзным.

И г н а т. От тебя совсем не пахнет.

Человек хитро улыбается.

И г н а т. И вообще ты совсем не похож на бомжа!

Ч е л о в е к (строго). А с чего ты взял, что я бомж?

И г н а т. Ни с чего…

Ч е л о в е к. Ты сам сказал, что я совсем не похож на бомжа. Но если бы я был совсем на него не похож, чего об этом говорить? Вот я совсем не похож на Пушкина, поэтому тебе и в голову не приходит сказать, что я совсем не похож на Пушкина! В такой фразе не было бы никакого смысла. А про бомжа ты сказал. Значит, по-твоему, я похож на бомжа!

И г н а т. Нет, не похож…

Ч е л о в е к. Ты хочешь сказать, что бомжи не носят бороды, не ходят в пальто и шапках летом и от них не исходит неприятного запаха?

И г н а т. От тебя не пахнет!

Ч е л о в е к. Хорошо. Но что делать с бородой, пальто и шапкой? А?.. Может быть, я всё-таки немного похож – ну, чуть-чуть, слегка, капельку – на бомжа?

Пауза.

И г н а т. Ну, если только слегка…

Ч е л о в е к. Точно! Внешне я очень даже похож на бомжа. Но!.. Есть одно маленькое «но»! И ты его не знаешь.

Человек очень довольный замолкает.

И г н а т. А что это за «но»?

Ч е л о в е к (потягивает носом воздух). По-моему, кому-то пора домой.

И г н а т. Мне не пора. Скажи!

Ч е л о в е к. По-моему, кого-то ждёт дома мама-папа-ужин-телик-интернет-тёплая постель.

И г н а т. Нет! Меня не ждут… Скажи!

Ч е л о в е к. Увы, это тайна. (Смотрит на небо. Там ни облачка.) Кажется, дождь собирается… Люблю дождь!

И г н а т. Ну, пожалуйста, скажи!

Ч е л о в е к. Тайны не для того, чтобы их раскрывали. (Смотрит на Игната.) Но если тебя и в самом деле не ждут дома, и ты на самом деле не боишься дождя, то можешь подождать. В полночь я открою тебе тайну. А, может, и нет…

Пауза.

И г н а т. Я дождусь!

Ч е л о в е к (равнодушно). Дело твоё…


Игнат и человек идут по улицам.


Игнат и человек на ВДНХ.

Работает местное радио: «…Также в павильоне номер шестьдесят девять вы можете приобрести всё для парашютного спорта. А сейчас прозвучит композиция группы Биттлз «Nowhere Man» – «Человек ниоткуда».

Звучит песня. Человек и Игнат садятся в Чёртово колесо. Колесо медленно кружится.

Рваный монтаж:

1) Сидят молча.

2) Человек зевает.

3) Машет руками, как птица, и каркает.

Ч е л о в е к. Отчего люди не летают, как птицы?.. Так бы, казалось, взяла бы… и полетела!..

4) Перегибается с криком:

– Хочу прожить жизнь так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!

5) Человек поёт, серьёзно-возвышенно-комично-печально (примерно так, как пел её Хвост):

– «Под небом голубым есть город золотой…»


Человек и Игнат идут по улицам города.


Впереди заброшенный старый дом под снос: выбитые стёкла окон и прочее. На его фоне расположилась группа бомжей. Бомжи самые обыкновенные, обыденные и неприятные. Грязные, на одном короста. Среди них бомжиха. Жарят собачатину.

Ч е л о в е к (Игнату). Хождение в народ – 2. То были цветочки, а теперь ягодки… Слушай, Ганя, я всё забываю тебя спросить… ты летать умеешь? Ну, или хотя бы быстро бегать?

И г н а т. Бегаю лучше всех в классе… А летать… Не пробовал.

Ч е л о в е к. Попробуй как-нибудь на досуге. Может пригодиться.

Сворачивают в дальний от бомжей подъезд.


Бомжи продолжают жарить собачатину. Вдруг на балконе второго этажа прямо над ними появляются человек и Игнат. Человек ведёт себя как актёр площадного театра: подчёркнутые театральные оценки, нарочитость жестов и прочее.

Ч е л о в е к. Какие чудесные нонче стоят погоды, Игнатий!.. Лето Господне в Государевом граде!.. А воздух-то, воздух… «лимоном и лавром»!.. _ Фу-у… _(Растерянно смотрит по сторонам, вверх и только потом вниз, на бомжей.) А-а, бомжи…

П е р в ы й  б о м ж. От бомжа слышим…

Ч е л о в е к. Всё воняете?

В т о р о й  б о м ж. А ты чего, благоухаешь?

Ч е л о в е к. Как сирень! Или фиалка…

Б о м ж и х а. Слушай, фиалка, шла бы ты раком…

Человек продолжает стоять на балконе, сокрушённо качать головой и картинно затыкать и воротить нос.

Ч е л о в е к. Эхе-хе-хе… Фу-у… Собачатиной промышляете?.. А честной народ за неё как за свинину выкладывает кровно заработанное…

П е р в ы й  б о м ж. Женщина просит: отвали! А не то я поцелую твою маму…

Ч е л о в е к. Я бы отвалил вам полцарства, да оно и так ваше. Слушайте, хлопцы, и не говорите потом на Страшном Суде, что не слышали. Хватит вам позорить славный род тех, кто отдал душу ветру… Во-первых, помойтесь. Хоть в Москве-реке. Это не лишнее. Если не злоупотреблять, конечно… Но не это главное. Знаю ещё одних хлопцев… Те тоже не моются. Но не воняют… Главное, другое. Хватит вам ссаться, не снимая свои десять порток, как малые дети. И вообще шли бы вы работать, чего шары-то просто так гонять… Чай не на бильярде.

При слове «работа» бомжи вскакивают все, как один. Только бомжиха величественно продолжает сидеть. Она у них за главного.

Т р е т и й  б о м ж. Палундра!..

П е р в ы й  б о м ж. Я сейчас поцелую твою маму!..

В т о р о й  б о м ж. Ах ты, петух гороховый…

Ч е л о в е к (благословляя). Идите в баню! Слышите, в ба-а-аню!..

Бомжиха делает знак рукой, и бомжи бегут в дом. Игнатий и человек скрываются в недрах дома. Первый бомж тщетно пытается допрыгнуть до балкона. Бомжиха отвешивает ему пинок, и он тоже забегает в дом.


Бомжи рыщут по заброшенному дому, но никак не могут их найти.


П е р в ы й  б о м ж (бомжихе с балкона). Их нигде нет!..

Б о м ж и х а. Что они, по-вашему, улетели что ли?!.


Игнат и человек идут по улице, как ни в чём не бывало. Только Игнат поёживается и оглядывается.

И г н а т. Слава Богу!.. Повезло…

Ч е л о в е к. Никакого везения… Просто нужно владеть знанием тайных троп!..


От причала отходит речной трамвайчик. Работник наклоняется убрать трап. Видит две пары ног, неожиданно вставших на трап. Одни в зимних войлочных ботинках, другие – подростковые, в обычной летней обуви. Выпрямляется. Перед ним проходят на палубу человек и Игнат.

Р а б о т н и к. Э, э, куда?!

И г н а т. Вот билеты…

Р а б о т н и к (озадаченно смотрит на человека). Но… это…

И г н а т. Это мой дедушка.

Ч е л о в е к (согласно кивает; говорит, делая акцент на букву «я»). Ря-я-язанские мы…


Поднимаются на верхнюю палубу. Все пассажиры умолкают и смотрят на них, как в вестернах. По радио звучит музыка из «Хороший, плохой, злой» или другого спагетти-вестерна. Игнат и человек садятся на свободные места.


Следующий кадр – совершенно пустая палуба. На ней только человек и Игнат. Пьют через трубочку напитки. По радио играет песня группы «Аукцион» – «Дорога» («Я сам себе и небо и луна, полная довольная луна…»).

Ч е л о в е к. Владеть знанием тайных троп – хорошо. Но не высший пилотаж… Вот если бы ты летать умел, то вообще красота. Сделал, что захотел – и был таков! Ищи свищи в синем небе… «Кто это сделал?» «Игнат!» «А где он?» «Улетел!..» Представляешь, до тебя всё на Пушкина валили, а после будут на тебя…

Человек икает и откидывается на спинку.

Ч е л о в е к (вытирая пот со лба). Что-то холодно…

И г н а т (смеётся). Ты хотел сказать жарко!

Ч е л о в е к. Ну да, ну да…

Человек разбегается и, не раздумывая, прыгает в воду, с криком: «Я лечу!». Испуганное лицо Игната.

Пассажиры приникают к иллюминаторам. У кого страх, у кого праздное любопытство, у кого злорадство. Дети хлопают в ладоши и, радостно вереща, выбегают на палубу: «Мама, мама, клоуны прыгают!»

Кто-то из команды выбрасывает спасательный круг.


Человека вытаскивают из воды.

К а п и т а н (орёт). Ты чего творишь?!.. Совсем из ума выжил?!

Ч е л о в е к. Холодно…

К а п и т а н (орёт). Жарко! Сейчас жарко! В Москве двадцать семь градусов!.. Собачья жара!..

Р е б ё н о к. Бабушка, а клоун – дедушка…


По городу бегают собаки, вывалив вспотевшие языки.

Человек и Игнат идут по городу. От человека остаются мокрые следы.

Ч е л о в е к. Вода восхитительная!.. Мягкая, чистая…

Игнат молчит.

Ч е л о в е к. Ку-ка-ре-ку!.. Царствуй лёжа на боку!.. (Через небольшую паузу.) Ку-ку…

Игнат молчит. Человек поглядывает на него.

Проходят мимо очень полной девушки в коротком платьице. Девушка спиной к ним покупает сладкую вату.

Ч е л о в е к. Здравствуй, милая!

Девушка оборачивается.

Д е в у ш к а. Нахал!

Идут дальше. Игнат молчит, не обращая никакого внимания на человека. Человек тоже умолкает. Идут молча.

И г н а т (через губу). Вода в Москве-реке грязная! Это каждый дурак, последний идиот и тот знает.

Ч е л о в е к (оживляется). Это она только с виду такая… Прикидывается… А прыгнул бы со мной, узнал бы, какая она на самом деле. Чистая и мягкая… Как парное облако… Как ночью на экваторе, в лунной дороге… Плыть и всё забыть… За-быть… За бы-ти-ем…


Заходят в дорогую кофейню. Посетители и персонал смотрят на них. Играет песня про бродягу.

Ч е л о в е к (высыпая на прилавок груду мелочи). Нам, дочка, два чая. Нам надо дождь переждать.

Девушка недоумённо смотрит.

Ч е л о в е к. Дождь, дочка, дождь. (Доверительно.) Я его одним местом чую.

Осматривает зал. Есть несколько пустых столиков. У окна сидит девица модельной внешности и смотрит на человека с лёгкой брезгливостью. Человек прямиком направляется к её столику.

Ч е л о в е к. Сударыня, здесь свободно?

Д е в и ц а. Занято.

Человек усаживается и смотрит, улыбаясь, на девицу. Игнат виновато садится рядом на краешек стула.

И г н а т. Здрасте…

Д е в и ц а. До свидания!

Встаёт и, цокая каблуками, направляется к выходу из кофейни. Человек принюхивается.

Ч е л о в е к. Дольче габана!

Девица оглядывается и выходит из кофейни. Человек отпивает оставшийся после неё кофе.

Ч е л о в е к. Кофе по-ирландски! С добавлением ирландского виски… Хотя я предпочитаю островные шотландские молты. Чтоб кирзой родной несло, шпалами, железной дорогой!..

Приносят чай. Человек и Игнат пьют чай в дорогой кофейне, столик у окна с видом на Москву.

Выходят из кофейни.

Официант забирает чашки, подходит к другому официанту:

– Слушай, а с этим чего делать, может, выкинуть?..

– Сполосни и не парься.


Ч е л о в е к. Ну что, не передумал ждать полночи?

Игнат мотает головой.

Ч е л о в е к. Ровно в полночь карета превратится в тыкву, кучер в крота, а Золушка снова станет сама собой… Хорошо. Но до полночи – ни слова! Ни-ни. Молчание!.. «Молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои, пускай в душевной глубине встают и заходят они безмолвно, как звезды в ночи, питайся ими и молчи… Мысль изреченная есть ложь!» Силенциум!.. Слова должны накопить вес.


Игнат и человек молча бродят по городу. На город опускаются волшебные летние сумерки. Зажигаются неоновые огни, и город в этом призрачном свете преображается… Фонтаны, аллеи и мосты…

Игнат и человек смотрят в разные витрины. Манекены, товары и отражение мальчика и человека. Неоновые огни большого города. Дорогие машины, богато одетые люди.

Игнат, забывшись, хочет что-то сказать, но человек делает ему знак рукой.


Внезапно погода портится. Набегают тучи. Ветер.

Начинает лить сильный дождь. Гром и молнии. Человек счастлив, он прыгает по лужам, брызгается, Игнату неуютно. Они быстро промокают до нитки. Человек садится на открытом месте и подставляет лицо дождю. Игнат садится рядом. Мимо быстро идут с зонтами, бегут в укрытия люди.

Человек и Игнат похожи на короля Лира и Шута под дождём. Но при этом на радостного Лира.


Дождь кончился. Темно. Человек останавливается у фонаря, рядом чернеет подворотня. Мокрая листва подсвечена фонарём.

Ч е л о в е к (торжественно). Полночь! «Вот и достигли мы ворот Мадрида»… Итак, мой друг, слушай меня внимательно и не говори потом, что ты не слышал! Я похож на бомжа…

И г н а т. Но от тебя не пахнет!

Ч е л о в е к. Да! (Переходит на шёпот.) А всё, потому что я… не бомж!

И г н а т (тоже шёпотом). А кто ты?

Ч е л о в е к. Я – король в изгнании! Ричард Львиное Сердце! Принадлежащий мне по праву трон захватил мой младший и подлый брат Джон, будь он неладен!..

Игнат смотрит на него с разочарованием.

Ч е л о в е к. Но есть ещё одно. Кто такой бомж? Человек без определённого места жительства. То есть бездомный, бродяга. А у меня место жительства есть, у меня, Игнатий, есть дом.

И г н а т. Где же он, где ты живёшь?

Ч е л о в е к. Хватит на сегодня тайн. Но, может быть, как-нибудь я приглашу тебя в гости, и ты всё увидишь своими глазами. А теперь – пока. Меня ждёт дома моя корова.

И г н а т. Корова?

Ч е л о в е к. Да. Я, понимаешь ли, живу не один. Я живу с коровой.

Исчезает в подворотне.

И г н а т. Эй!.. Послушай!.. (Делает шаг в темноту.) Ты здесь?.. Ричард!.. РИЧАРД!!!

Тишина. Игнату становится страшно одному в подворотне, и он припускается домой.


В арке Игнат наталкивается на Длинного – того парня, который в начале фильма играл в футбол. Длинный останавливается.

Д л и н н ы й. Ничего себе!.. Вот так встреча… Не поздновато ли?

Игнат пожимает плечами, хочет пройти. Парень преграждает ему путь.

Д л и н н ы й. Ты знаешь, у нас тут комендантский час. После двенадцати проход во двор платный…

Игнат пристально смотрит на него. Длинный недоумённо оглядывается.

Д л и н н ы й. Ты чего?

И г н а т. Слушай, а ты на стадион ходишь?

Д л и н н ы й. Чего?

И г н а т. На футбол говорю, ходишь, болеешь?

Д л и н н ы й. Хожу…

И г н а т. Один?

Д л и н н ы й (гордо). Не-е… С пацанами…

И г н а т (принюхивается). И пивом от тебя воняет… Всё понятно.

Д л и н н ы й. Чего понятно?..

И г н а т. Ты сегодня пиво пил?

Д л и н н ы й. Пил…

И г н а т. Ну вот и воняет.

Д л и н н ы й. Чего-то я не понял…

И г н а т. А чего тут непонятного? Спокойной ночи, поздно уже, так что отвали, пожалуйста, а не то я поцелую твою маму!.. (Аккуратно, но уверенно отстраняет его и проходит.)

Д л и н н ы й (в растерянности, сам себе). Чего-то я не понял…

Игнат заворачивает за угол.

Д л и н н ы й. Э, ну-ка стой!..

С противоположной стороны слышны какие-то непонятные звуки. Парень вздрагивает и оборачивается. Темнота. Звуки нарастают. Чьё-то приближающееся тяжёлое нечеловеческое дыхание. Парень явно испуган. Становятся различимы два больших светящихся глаза. Из темноты медленно вырастает большая рыжая собака.

П а р е н ь. Мама…

Собака подбегает к нему.

Д л и н н ы й. Э, ты чего…

Обнюхивает его, лезет в карман.

Д л и н н ы й. Ты чего, э…

Вытаскивает из кармана пакет и убегает.

Д л и н н ы й. Э, это мой ужин!.. Ты куда, э!..


Игнат, запыхавшись, переходит на шаг. Неожиданно его хватает за шкирку мужская рука. Игнат вскрикивает.

Это оказывается отец. Смотрят друг на друга.


Дома.

М а т ь. Можно придти в восемь… в девять… Ну, на худой конец, в десять! Но ты пришёл в половину первого ночи!.. Мы же переживали!.. Где ты был, с кем?..

И г н а т. Я гулял с другом…

М а т ь. С каким другом?

И г н а т. Ты его не знаешь…

М а т ь. И как его зовут, кто он?

Игнат молчит.

М а т ь. Игнат!

Игнат прикусывает губу.

М а т ь. Ты что язык проглотил?

Игнат молчит. Мать уходит.


Позднее утро. Игнат просыпается, в окно во всю светит солнце. Игнат выходит из комнаты. Проходит по квартире. Никого нет. Входная дверь закрыта. Игнат подходит к своим брюкам – от брелка отстёгнуты ключи.


Игнат на кухне пьёт чай. Доедает бутерброд, на тарелке ещё два, он протягивает руку, но останавливается, убирает бутерброды в пакет и прячет их в своей комнате.


Игнат смотрит в окно на улицу. Двор. Песочница. Турник.

Игнат сидит в тишине и смотрит в одну точку.

Игнат смотрит телевизор, перескакивая с канала на канал. Убыстряет переключения.

Игнат спит, сидя на диване.


Игнат просыпается от стука в окно. В окне – человек. Игнат подбегает и распахивает окно. Человек, тяжело дыша, влезает в окно. Видно, что он стоял на пожарной лестнице.

И г н а т. Как ты меня нашёл?!

Ч е л о в е к. Обижаешь! Во-первых, я знаю всё. Во-вторых, агентура работает, как никогда хорошо. Квартиры, пароли, явки тебе сообщит человек с цветком во рту. В-третьих, меня зовут Фрэнки.

И г н а т. Почему Фрэнки?

Человек выходит на середину комнаты, раскланивается и с чувством поёт «My Way» Фрэнка Синатры.

Ч е л о в е к. Понял?

И г н а т. Не-а…

Ч е л о в е к. Ты слишком юн, мой друг! Но этот недостаток быстро проходит. Так, что у нас тут…

Оглядывает жилище. Ходит из комнаты в комнату, осматривает ванну, туалет, как человек, собирающийся купить квартиру. Отовсюду веет порядком и благополучием. Тяжело вздыхает и морщится. В комнате сестры незаправленная постель.

Ч е л о в е к (оживляется). О-о!.. Не может быть!.. Чувствую запах молодого девичьего тела… Может, мы и немытую посуду найдём!

Устремляется на кухню. В раковине только посуда от Игнатовского завтрака.

Ч е л о в е к (разочарованно). Негусто… А где птица?

И г н а т. Птица?.. Какая птица?

Ч е л о в е к. Здесь должна быть птица в клетке, какой-нибудь попугай… (Подражает попугаю.) Попка, дурак… Валер-ра, пока тебя не было, к твоей жене приходил электрик…

И г н а т. Попугая нет…

Ч е л о в е к. Странно… И ты тут живёшь один?

И г н а т. Нет…

Ч е л о в е к. А с кем?

И г н а т. Родители и брат с сестрой.

Ч е л о в е к. И ты хочешь сказать, что они тебя вчера не ждали домой?

И г н а т. Как раз ждали…

Ч е л о в е к. А я что говорил! Запомни, как бы меня ни звали, кем бы я сегодня ни был, я всегда прав. А если не прав, то значит, я сегодня Михаил.

И г н а т. Давай я тебя покормлю!

Ч е л о в е к. Это ещё зачем?

И г н а т. Ну ты же мой гость.

Ч е л о в е к. И какая в этом связь?

И г н а т (теряясь). Ну так принято… Все так делают…

Ч е л о в е к. А-а, ну если все…

Садится за стол. Зевает. Смотрит в окно.

И г н а т. На, пока перекуси бутербродами…

Даёт ему пакет с бутербродами. Игнат лезет в холодильник. Человек медленно, внимательно разворачивает бутерброды и всячески их изучает, смотрит на свет, обнюхивает, пробует облизнуть и прочее. Наконец, откладывает.

И г н а т. Вот тут есть мясо с картошкой…

Ч е л о в е к. Нет-нет, меня пучит от картошки! По полной программе. Твоё милое семейство придёт и задохнётся.

И г н а т. Чем же тебя тогда угостить?

Ч е л о в е к. Что больше ничего нет?

И г н а т. Есть… Но надо готовить…

Ч е л о в е к. Отлично! Готовь.

И г н а т. Но… я не умею…

Ч е л о в е к. Ты не умеешь готовить?! Бывает же… А чего тут уметь, скажи пожалуйста?!

И г н а т. Ну, как…

Разводит руками.

Ч е л о в е к. Доставай самую большую кастрюлю.

Игнат достаёт самую большую кастрюлю, при этом что-то падает и вываливается. Человек пинает ногой, как футбольный мяч, одну из вывалившихся кастрюль в сторону Игната. Раздаётся характерный грохот. Игнат отбивает кастрюлю обратно человеку.

Играют в футбол. В конце концов, человек хватает кастрюлю руками и надевает её на голову Игнату. Игнат хохочет.

Ч е л о в е к. Ты проиграл!

Осматривает большую кастрюлю.

Ч е л о в е к. Ладно, сойдёт… Наливай воды и ставь на огонь…

Игнат ставит кастрюлю на огонь.

Ч е л о в е к. Мы будем готовить Экуменическое Рагу имени матери Терезы. Рецепт прост до безобразия и святости. После закипания кидаем в воду всё, что найдём. Поехали!

Вытаскивают из холодильника и шкафчиков всё подряд, что-то очищают, что-то нет, режут крупными кусками, бросают в кипящую воду.


Ч е л о в е к. Разливай по тарелкам, а я пойду, вымою руки. И включи какую-нибудь музыку.

И г н а т. Любую?

Ч е л о в е к. У тебя есть Вагнер?..

И г н а т. Не знаю… Может быть, у родителей… надо посмотреть…

Подходят к дискам в комнате родителей. Человек находит Вагнера, отдаёт Игнату. Уходит в ванную. Игнат включает Вагнера.

Человек включает в ванной воду, но к воде не притрагивается. Оглядывается. Трогает мыло, проводит рукой по полотенцу и кафелю. Смотрит на себя в зеркало. Серьёзно вглядывается в своё отражение. Он похож на человека, вернувшегося домой после долгой отлучки, после войны или кораблекрушения.


Игнат раскладывает по тарелкам получившуюся бурду. Возвращается человек и усаживаются за стол.

Человек жадно накидывается на еду, причмокивает, причавкивает, всячески демонстрирует своё удовлетворение от трапезы.

Ч е л о в е к. О матерь Тереза!.. О мать Тереза!.. О!.. Тереза мать!..

Игнат аккуратно зачерпывает ложку и вылавливает пельмень.

И г н а т. Пельмень…

Ч е л о в е к (вылавливает чеснок). Зуб дракона!.. Или семя гомодрилла…

Игнат пробует рагу, улыбается.

И г н а т. Вкусно.

Ч е л о в е к. Ещё бы. Так. Но мне пора.

Направляется в коридор к входной двери.

И г н а т. Вавилонтий…

Человек не останавливается.

И г н а т. Ричард…

Человек продолжает идти.

И г н а т. Это… Фрэнки!

Человек останавливается.

Ч е л о в е к. Май фрэнд?..

И г н а т. Дверь… она заперта…

Ч е л о в е к. Заперта?

И г н а т. Угу.

Ч е л о в е к. Тебя заперли?

И г н а т. Да… так получилось…

Ч е л о в е к. Ничего себе!.. Ну что ж, можно попробовать её выломать… Или обложить динамитом… Тут неподалёку живёт семья чеченцев, могу у них ненавязчиво спросить…

И г н а т. Лучше не надо.

Ч е л о в е к. Ну, не надо, так не надо. Значит, сегодня ты граф Монте-Кристо. Поздравляю! Рой подкоп. Кстати говоря, где-то здесь, наверняка, лежат запасные ключи… (Подходит к окну.) А то давай со мной – в окно, а? Полетаем…

Игнат опускает голову.

И г н а т. Может ещё побудешь?.. Мои не скоро придут…

Ч е л о в е к. Нет, у меня много дел. Не могу.

И г н а т. Какие у тебя дела? Оставайся!

Ч е л о в е к. Этому городу нужна революция! Или хотя бы небольшая эпидемия… Ну что, ты со мной?

Игнат молчит.

Ч е л о в е к. Ну, как знаешь.

Открывает окно.

И г н а т. А завтра увидимся?

Раздумывает.

Ч е л о в е к. Так и быть. В двенадцать часов у памятника Маяковскому.

Перелезает через окно.

Ч е л о в е к. Да, чуть не забыл. Ты знаешь, что такое «мабуль»?

И г н а т. Нет.

Ч е л о в е к. Это дождь. Во дни Ноаха отверз Господь небеса, и хлынул великий дождь. Он лил, не переставая, много дней подряд. И вода смыла с лица земли всех людей, все города их и вообще всё. (Говорит будто вспоминает, будто и он там был, мёд пиво пил…) Мир стал девственно чистым, как в первые дни творения… когда дух Божий носился над многими водами… Выжил только один Ноах с семьёй и каждой твари по паре. Потом он выпускал голубя, и тот к нему всякий раз возвращался. А однажды не вернулся. Это означало, что вода сошла. Ну всё, теперь мне точно пора. Спускание с небес на землю… Нисхождение!

Исчезает, напевая «My Way», то место, где говорится, что «я всегда шёл своим путём». Игнат присаживается за стол, съедает ещё несколько ложек. На подоконник садится белый голубь. Нетерпеливый звонок в дверь. Игнат выключает Вагнера. В образовавшейся тишине слышен шум воды. Ещё один длинный звонок в дверь.

Игнат выбегает в коридор. Из-под двери в ванную вытекают потоки воды. Игнат распахивает дверь. Кран открыт на полную мощность, слив закрыт. Вода водопадом переливается через край полной ванны и падает на кафель.

Белый голубь, взмахнув крылами, взлетает с подоконника.


Мать, отец и Игнат.

М а м а. Игнат, как ты мог?! Тебе же не пять лет!..

О т е ц (перебивая). В общем, так, Игнат, компьютер отменяется. Я думал, мы в выходные поедем и всё купим. А теперь придётся отдать эти деньги соседям.

М а м а. Господи, причём тут компьютер!.. Игнат, ну скажи нам, что с тобой происходит?.. Зачем ты это сделал?..

И г н а т. Это не я.

Родители переглядываются.

М а м а. А кто, Игнат, кто?

И г н а т. Один мой знакомый…

О т е ц. Какой знакомый?! Как он сюда вошёл?

И г н а т. Через окно.

О т е ц. Твой знакомый летает на высоте окон четвёртого этажа?

И г н а т. Он поднялся по пожарной лестнице…

О т е ц. Ну хватит!

Хлопает входная дверь. Входит Саша.

С а ш а. Всем привет!.. (Видит постные лица.) Что-то случилось?

М а м а. Игнат устроил потоп.

С а ш а. Слава Богу, что не пожар…

И г н а т (вдруг). А вы знаете что такое «мабуль»? Во дни Ноаха открыл Господь небо, и хлынул великий дождь. И шёл он много дней и ночей, пока не смыл с лица земли всех людей, города и вообще всё живое. И выжил один… Ноах… с семьёй.

Игнат замолкает. Все смотрят на него.


Игнат сидит на диване в своей комнате, хмуро уставившись на стену напротив. Рядом книга. «Граф Монте-Кристо». Стук в дверь. Игнат углубляется в чтение.

И г н а т. Войдите.

Входит Степан и садится рядом.

С т е п а н. Чем страдаешь?

И г н а т. Ничем.

С т е п а н. Понятно… Но это хорошо… Да, вот держи.

Протягивает диск с игрушкой.

С т е п а н. Отличная игрушка. Чикаго 30-х годов. Можешь играть за полицию, а можешь за Аль Пачино… То есть за Аль Капоне.

И г н а т. Спасибо, я лучше почитаю.

С т е п а н. Почитаешь, а потом поиграешь… Пароль – «парабеллум».

Встаёт.

С т е п а н. Может, завтра в кино сходим?

И г н а т. Я занят.

С т е п а н. Чем это? Если не секрет…

И г н а т. Этому городу нужна революция. Или хотя бы небольшая эпидемия…

С т е п а н. Я пожалуй пойду… Надумаешь в кино – свистни… Че Гевара.

Уходит.


Стук в дверь.

И г н а т. Войдите.

Входит сестра.

С а ш а. Надеюсь, я не помешала?

И г н а т. Да нет.

С а ш а. Читаешь?

И г н а т. Угу.

С а ш а. «Граф Монте-Кристо»… Слушай, а ты молодец! Я вообще-то от тебя не ожидала… такой прыти…

Пауза.

С а ш а. А что ты там приготовил?

И г н а т. Эксгумическое рагу имени матери Терезы.

С а ш а. Понятно… Ну, в общем, есть можно… Только много перца… И, ты знаешь, раздельное питание, оно всё-таки полезнее…

И г н а т. Надеешься дожить до старости?

С а ш а. Ну, в общем, хотелось бы. А ты?

И г н а т. Нет уж, спасибо.

С а ш а. Свобода или смерть?

И г н а т (отрывается от чтения). Точно.

С а ш а. Круто.

Пауза.

С а ш а. Слушай, а к тебе на улице никто незнакомый не подходил в последнее время?

И г н а т. Какой незнакомый?

С а ш а. Ну какой-нибудь… Там, может, о чём заговаривал, спрашивал… про Библию… про Бога? Или про что-нибудь другое…

И г н а т. Не, про Библию никто не спрашивал.

С а ш а. А про другое?

И г н а т. Про что другое?

С а ш а. Ну, про что-нибудь. Или рассказывал.

И г н а т. Нет, никто.

С а ш а. А что это за приятель?

И г н а т. Какой приятель?

С а ш а. Ну, который того… через окно…

И г н а т. А-а… Да нет никакого приятеля. Это я выдумал…

С а ш а. Понятно. Ну ладно, я пойду… Ты это заходи, если что… поболтаем…

Встаёт и направляется к двери.

С а ш а. Меня тут друзья на концерт пригласили в пятницу… Хочешь со мной пойдём?

И г н а т. А что за музыка?

С а ш а. Реггей.

И г н а т. Не. Я классику люблю.

С а ш а. Классику? И кого же?

И г н а т. Вагнера.

С а ш а. А что именно?

И г н а т. Всё.

С а ш а. И давно?

И г н а т. С сегодняшнего дня.

С а ш а. Чего так?

И г н а т. Послушал и полюбил.

С а ш а. Ладно, если меня вдруг пригласят в консерваторию, я тебя позову…

Сестра уходит.


Стук в дверь.

И г н а т. Войдите.

Входит мать. Садится рядом.

М а м а. Игнат… Мы с отцом… решили, всё забыть. Всякое бывает… Всякое может быть… Будем считать, что ты пошутил… Не очень удачно… Но пошутил… А насчёт компьютера, не беспокойся. Поедете с отцом в субботу и купите…

И г н а т. Я не хочу компьютер.

М а м а. Почему?

И г н а т. Он мне не нужен.

М а м а. Но раньше…

И г н а т. Вот именно, мама, раньше.

М а м а. Хорошо. А что тогда тебе нужно сейчас?

И г н а т (через небольшую паузу). Свобода. Или смерть…

М а м а. Хорошо. Тогда лучше… свобода. Но в чём ты несвободен, скажи, пожалуйста?

И г н а т. Во всём.

М а м а. Хорошо. Но в чём конкретно?

Игнат молчит.

М а м а. Понимаешь, поливать квартиру водой, а потом ещё и выдумывать кого-то, чтобы на него всё свалить – это сомнительная свобода. И вообще где начинается свобода одного человека и заканчивается свобода другого? Можно ли быть свободным за счёт других? Это всё вопросы, Игнат… Ну ладно, я тебя утомила. _ Если хочешь быть свободным – будь им. Но помни, что за всё нужно платить. Это самая банальная истина на свете. О ней все знают и все забывают. _(У самой двери.) И ещё, Игнат, помни, мы все тебя очень любим.


Ночь. Субъективная камера. Пустынные дворы, арки… Такое ощущение, что это не Москва, а совсем другой, незнакомый город. Буэнос Айрес или Мадрид… На пустых дорогах редкие машины. Свет фар. Одинокий, медленный и неповоротливый, милицейский рафик. В его окнах суровые и благородные лица милиционеров, вглядывающихся во тьму.

Г о л о с  ч е л о в е к а (за кадром): Хранители города… Скоро пробьёт ваш час. Тьма снова открывает глаза, и надежда только на ваши мечи, защитники милого сердцу Небесного Града… Да ещё на ненаписанные стихи поэта Власова…

Субъективная камера подплывает к стене. Надпись на ней красной краской: «Оксана Жмырёва – дура!» Рука в белой перчатке пишет рядом: «Ромео + Джульетта = Смерть». И добавляет: «Или Свобода!»

Снимает перчатку с руки. Это рука человека с перстнём на пальце.

Человек вглядывается во тьму. Надевает на голову венок, вскидывает руку и в ней вспыхивает факел. Поднимает руку с факелом. Позой и видом напоминает статую Свободы. Человек медленно взлетает над землёй.

Ч е л о в е к (читает, картавя и подражая поэтам).

         Выхожу один я на дорогу;

         Сквозь туман кремнистый путь блестит;

         Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

         И звезда с звездою говорит.

Звёзды, небо… Грохот, будто упал мешок с картошкой и несколько пустых ведёр.

Ч е л о в е к (за кадром). Япона мать, ёкарный бабай, тутти-фрутти, Гондурас, Йо-ошкар-ола!..

Подобно тени, рыщет, бесшумно скользя, большая рыжая собака. Летает белый голубь. Снуют непонятные тени. Слышны еле различимые шёпоты и далёкий смех.

Игнат спит у себя дома.


Полдень следующего дня. Игнат медленно поднимается по эскалатору нового выхода станции метро «Маяковская». Читает, написанные на стенах обрывки стихов.

Улица. Игнат приближается к памятнику. Издалека видно, что там небольшое столпотворение. Игнат подходит к памятнику.

Забравшись на пьедестал, человек орёт стихи.

Его увлечённо слушают три группы людей: 1) бомжи: хромые, убогие, увечные; 2) несколько подростков-неформалов, с чёрными платками, значками «Анархия – мать порядка», Че Геварой и проч.; 3) случайные прохожие: а) кто ждёт кого-то; б) гости столицы.

Ч е л о в е к. «…Тебе обывательское

– о, будь ты проклята трижды! –

и моё,

поэтово

– о, четырежды славься, благословенная! – ».

Человек заканчивает читать стихотворение Маяковского «Ода революции». Звучат аплодисменты.

О д и н из б о м ж е й (шамкающим ртом, вытирает рукавом слёзы). Светоч!.. Светоч!..

Г о с т ь  с т о л и ц ы. Какой безобразий!.. У нас такой быть не могла!.. Не могла!..

Человек раскланивается во все стороны.

Ч е л о в е к (призывно вопрошает, как на митинге). Мама?..

Н е ф о р м а л ы. Анархия!..

Ч е л о в е к. Папа?..

Н е ф о р м а л ы. Стакан портвейна!..

Поворачивается к Маяковскому, отвешивает ему земной поклон, выставляя при этом толпе свой зад.

Ч е л о в е к (памятнику). «Вы ушли,

                                  как говорится,

                                                  в мир иной.

                        Пустота…

                                   Летите,

                                           в звёзды врезываясь.

                        Ни тебе аванса,

                                         ни пивной.

                        Трезвость».

Эхе-хе-хе…

                        «…В этой жизни

                                       помереть не трудно.

                        Сделать жизнь

                                         значительно трудней».

Милый командор, приходите сегодня отужинать в тесном дружеском кругу. Поговорим о поэзии, почитаем, пропустим рюмочку… Искренне ваш.

Человек спрыгивает с постамента. Подходит к Игнату.

Ч е л о в е к. Тебе понравилось?

И г н а т. Ничего.

Ч е л о в е к. Хорошо! Люблю Маяковского. Он похож на горячий суп. Есть поэты – они как окрошка. Один холодный квас да винегрет… Бр-р!.. А Владимир Владимирович, он – настоящее харчо! Ни чеснока, ни перца не пожалели. И мясо, мясо!.. Сплошные вырванные ветром революции куски мяса! Поэзия, знаешь ли, не должна быть постной.

На постамент взбирается неформал.

Н е ф о р м а л. Революция! Поллюция! Экзекуция!

                 Жаждем, зовём, ждём!

                 Зажрались без тебя москвичи!

                 И забыли они, что они – кирпичи

                 В красно-алой расстрельной стене!

                

Человек и Игнат отходят от толпы.

О д и н из б о м ж е й (в толпе, шамкающим ртом, проникновенно, самому себе). «…Грудой дел, суматохой явлений день отошёл, постепенно стемнев. Двое в комнате. Я и Ленин – фотографией на белой стене»…


И г н а т. Зачем ты это сделал?

Ч е л о в е к. Что?

И г н а т. Вчера, в ванной…

Ч е л о в е к. А-а, это… Так это ж не я!

И г н а т. А кто?

Ч е л о в е к. Моя правая рука.

И г н а т. А твоя правая рука – это не ты?

Ч е л о в е к. А вот это вопрос сложный, философский… Такие умы над ним бились… Где «я» начинается, где кончается… Да и что такое «я»? Теряюсь! Но если даже моя правая рука – это всё-таки «я», то у меня левая не знает, что творит правая…

И г н а т. Тебя как сегодня зовут?

Ч е л о в е к. Меня?.. Это… Демьян Бедный!

И г н а т. Слушай, Демьян, всё-таки – зачем?

Ч е л о в е к. А что собственно случилось? Кто-то утонул? (Игнат молчит.) То-то. Когда Господь воду пустил, так все умерли.

И г н а т. Но ты-то не Господь.

Человек хитро улыбается. Пауза.

И г н а т. Что?

Ч е л о в е к. Что?

И г н а т. Чего ты улыбаешься?

Ч е л о в е к. Да так… Сегодня, знаешь ли, не Господь… Сегодня – Демьян… А завтра… Завтра – кто его знает?

И г н а т. Слушай, ты меня извини, но ты…

Ч е л о в е к. Что?

И г н а т. Что, что… ты это…

Ч е л о в е к. Ну что это?

И г н а т. Ну, того…

Ч е л о в е к. Больной что ли?

И г н а т. Ну, вроде того.

Ч е л о в е к. Ну, наконец-то, Игнатий! Я всё думаю, когда же ты прозреешь… Я не то, что больной, я – с-ума-сшедший!.. По полной программе, на полную катушку! Вот так-то, Игнатий. Я вообще удивляюсь, как тебя угораздило со мной связаться. Ты лучше домой ступай, и никаких наводнений. Тишь да благодать!

Останавливаются, смотрят друг на друга.

И г н а т. Соседям досталось, родичи в панике…

Ч е л о в е к. Так что ж плохого?

И г н а т. А что хорошего?

Ч е л о в е к. Всё.

И г н а т. Что всё?

Ч е л о в е к. Да всё. Ну, смотри, сидят твои соседи дома. Смотрят телевизор, за квартиру у них уплочено, вместо неба – потолок. И вдруг с него начинает идти вода… Красота!

И г н а т. Ага, на потолке пятна, паркет вздувается…

Ч е л о в е к. Всё! Я устал. Ты меня утомил. Я думал, мы сегодня пойдём ко мне в гости, но, видимо, я ошибся.

И г н а т. В гости? К тебе домой?

Ч е л о в е к. Ну да. Вчера – я к тебе, сегодня – ты ко мне. Ведь так принято, все так делают?

И г н а т. А где ты живёшь?

Ч е л о в е к. На Кудыкиной горе.

И г н а т. Ну, правда!

Ч е л о в е к. Правда. Тебе в какую сторону?

И г н а т. Давай пойдём к тебе!

Ч е л о в е к. А как же вчерашнее наводнение?

И г н а т. Да ладно… В конце концов, действительно, никто же не утонул… Да и про меня, наконец, вспомнили, что я всё-таки существую.

Ч е л о в е к. То ты доволен, то нет… Игнатий, ты определись, пожалуйста, что хочет партия.

И г н а т. Я определился. Я хочу к тебе!


Человек и Игнат молча идут по городу. Играет энергичная гитарная музыка. Это довольно долгий проход.

Заходят во двор, проходят несколько арок. Оказываются в нелюдимом закутке. Гаражи, лестница – два метра над землёй. Часть ступеней забито досками.

Ч е л о в е к. Начинаем двигаться по вертикали!

И г н а т. Мы полезем по этой лестнице?

Ч е л о в е к. Ты против?

И г н а т. Нет…

Ч е л о в е к. Тогда – да.

И г н а т. Но куда?

Ч е л о в е к. На Кудыкину гору. Ещё вопросы есть?

Игнат мотает головой. Человек достаёт из кармана верёвку с крюком на конце. Раскручивает её и закидывает, зацепив крюк. Залезает по верёвке и встаёт на лестницу.

Ч е л о в е к. Твоя очередь, сэр! Оторвись от земли, мой мальчик.

Игнат подходит к верёвке. Смотрит на неё, потом вверх – на человека. Берёт верёвку в руки, с трудом поднимается.

Ч е л о в е к. Ты знаешь в городе Гамбурге раз в году, ночью, собираются цирковые акробаты. И выполняют самые свои знаменитые номера без страховки. Их никто не видит, ни пресса, ни зрители, ни папы с мамами. Некоторые разбиваются, и потом их до самого утра счищают с арены гамбургского цирка. Но они всё равно каждый год собираются там снова и снова. Потому что отсутствие страховки – это высшее в мире наслаждение!

Человек закидывает верёвку на ступеньку – через забитые досками ступени. Держась за верёвку и упираясь ногами в доски, как скалолаз, он переходит забитый участок.

Ч е л о в е к. Ты тоже можешь разбиться. Но тогда ты не побываешь у меня дома, поэтому постарайся всё-таки добраться до верха… Будь внимательней. Внимай лестнице.

Игнат с трудом переходит забитый участок.

Лезут дальше. Человек впереди, Игнат за ним, отставая на несколько ступеней.

Ч е л о в е к. Не оглядывайся… Посмотришь вниз – превратишься в соляной столп!

Человек залезает первым. Ложится, как на льдине, протягивает руку Игнату. Игнат медлит, не давая руки. Человек убирает руку. Тогда Игнат решается и протягивает руку. Человек втаскивает его на крышу. Игнат ложится и тяжело дышит, у него немного дрожат руки.

Ч е л о в е к. Вот она моя Поднебесная!..

Он расправляет плечи, вдыхает воздух – будто он очутился где-то в горах.

Ч е л о в е к. Ну что, отдышался?

И г н а т. Ага…

Ч е л о в е к. Тогда вперёд! Восхождение продолжается.


Начинается путешествие по крышам. Они переходят с крыши на крышу. Оказывается, здесь есть свои пути, свои тайные тропы, которыми и ведёт человек Игната.

Они идут над городом, голоса которого отдалённо слышны. Иногда сюда прорываются гудки машин и скрип тормозов.

Одни окна домов глухо завешаны. В других висит бельё или даже видны люди. Кто-то стоит на балконе и курит, погружённый в свои мысли или в бездумное созерцание города. И над этим всем идут двое: мальчик и старик.


Они добираются до места, которое плохо проглядывается с других крыш. Что-то вроде закутка на крыше: высокие бордюры, чердачный «домик» и проч.

Человек останавливается. Игнат оглядывается, не находя никаких признаков жилья.

И г н а т. Ты здесь живёшь?

Ч е л о в е к. Что, непохоже?

И г н а т. Но здесь же ничего нет…

Ч е л о в е к. Сейчас будет!

Закуток начинает быстро преображаться. Человек выверенными движениями закрывает на специальное приспособление люк в чердачном «домике» и начинает обустраивать пустое пространство. Откуда что берётся?.. Как будто ниоткуда… Что-то запрятано за трубой, что-то лежит в чердачном «домике», заваленное досками, кусками старого рубероида, что-то просто в стороне, не привлекая внимания…

Появляется старое плетёное кресло-качалка, несколько пивных ящиков, матрас. Они расставляются полукругом, в центре устанавливается картонная коробка… Потом человек расправляет небольшую палатку и ставит её в отдалении. Последним он достаёт большой портрет в рамке с разбитым стеклом. На портрете какая-то старуха в платке. Человек плюхается в кресло.

Ч е л о в е к (показывая на ящики и матрас). Присаживайся, Игнатий, куда хочешь… Можешь возлечь по-восточному. Я бы тебе предложил кресло, но оно – моя единственная слабость!..

Игнат садится на ящик. Человек, раскачиваясь, умилённо смотрит на портрет.

И г н а т. Это чей портрет?

Ч е л о в е к. Это мой дедушка, любезный мой покойничек – Спиридон Максимыч, большого ума и юмора человек!..

И г н а т. Дедушка?!

Ч е л о в е к. Дедушка… А-а… это… Была у покойника одна странность, как фотографироваться – так он бабой наряжался… Даже на паспорте – баба бабой. А на самом деле – дед, Спиридон Егорыч…

И г н а т. Максимыч…

Ч е л о в е к. По паспорту – Егорыч. А так – Максимыч.

И г н а т. А где он жил?

Ч е л о в е к _. Не помню. _(Переводя тему.) Хотя, вполне возможно, что это и в самом деле моя бабка… Варвара Феоктистовна… Или они оба… Так любили друг друга покойники, что под конец в одно целое слепились, и никто разобрать их не мог… где Спиридон Максимыч… где Варвара Феоктистовна… Их так и называть стали – чтоб никого не обидеть – Спиварами. Вон, говорят порою, Спивары идут…

И г н а т. А где твоя корова?

Ч е л о в е к. Какая корова?

И г н а т. Ну, ты говорил, что с коровой живёшь…

Ч е л о в е к. А, корова… Улетела.

И г н а т. Она что, у тебя ещё и летает?

Ч е л о в е к (многозначительно). Тут все летают, а кто не летает – тот падает.

Умолкают. Игнат смотрит по сторонам.

И г н а т. Вон мой дом! Это же мой дом!.. (Смеётся.) Какой маленький…

Ч е л о в е к. Там по земле, ходишь – всё такое большое… А над землёй поднимешься, всего на семь этажей, – и всё такое маленькое…

И г н а т. Давно ты здесь живёшь?

Раздаётся стук. Игнат вздрагивает. Стук повторяется. Он доносится из чердачного «домика». Человек встаёт, заходит в домик, присаживается над люком.

Ч е л о в е к. Ламба-бердос!

Г о л о с  и з  л ю к а. Бердос-ламба!

Человек открывает люк. Оттуда появляется человек маленького роста, с деревянным щитом и мечом в руках. На голове остроконечная шапка.

Проходят на крышу.

Ч е л о в е к. Это Игнатий. А это – Истребитель монстров.

Усаживаются.

И г н а т. Истребитель монстров?

Истребитель монстров кивает головой. Откладывает щит и меч. Достаёт из-за пазухи старую курительную трубку.

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Поздравляю. Сейчас будет табак.

Человек очень довольный снова плюхается в кресло и суёт трубку в зубы. Истребитель монстров пододвигает к себе коробку-стол, вываливает на неё окурки и отделяет бумагу и фильтры от табака.

И г н а т. У тебя что сегодня, день рождения?

Ч е л о в е к. Как всегда.

И г н а т. Что значит, как всегда?

Ч е л о в е к. У меня каждый Божий день – день рождения. Каждое утро я рождаюсь заново. Оттого и новое имя. С тебя подарок.

И г н а т. Но я же не знал… ты бы предупредил…

Человек молча, довольный раскачивается в кресле.

И г н а т. Давай я тогда завтра… Или сейчас сбегаю…

Ч е л о в е к. Не годится. Придётся читать стихи или петь песню.

И г н а т. Да я ничего не помню наизусть…

Ч е л о в е к. Вспомнишь.

Истребитель монстров достаёт помятый лист бумаги, расправляет его и показывает Игнату. На листе от руки коряво нарисованный план.

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Вот это город. Он окружён свалками. Они изображены крестами. Здесь живут крысы-мутанты, здоровые, как собаки… Тут – тараканы размером с ладонь…

И г н а т (поёживаясь). Откуда же они берутся?

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в (равнодушно). Радиоактивные отходы. А вот это самое гиблое место – здесь обитают души убитых детей. Сюда свозят медицинские отходы, всё, что не перерабатывается. В том числе и от абортов…

Игнат поёживается ещё сильнее. Истребитель монстров, очистив все окурки, забирает у человека трубку, засыпает в неё табак и поджигает. Передаёт человеку. Тот с искренним наслаждением, аккуратно-аккуратно вдыхает табак. Закрывает глаза, задерживает дыхание. Сидит недвижимо. И только потом выдыхает, улыбаясь, как Де Ниро в финальных кадрах «Однажды в Америке». Трубка гаснет. Они пытаются её ещё раз запалить, но ничего не получается. Человек откидывается с затухшей трубкой и курит с закрытыми глазами, выдыхая невидимые кольца несуществующего дыма.


Слышны приближающиеся шаги и ещё какой-то непонятный звук. Один Игнат оборачивается и смотрит туда, откуда они слышны.

Из-за трубы появляется очень высокий, худой, измождённый, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами человек. На голове шляпа. В одной руке у него верёвка со связкой старых потрёпанных книг, волочащихся по крыше.

Ч е л о в е к (не открывая глаз). Приветствую тебя, Библиотекарь!

Б и б л и о т е к а р ь. Приветствую, Тот, чьё имя не называем, потому что не знаем…

Ч е л о в е к. Ну почему же… (Открывает глаза и потрясает в воздухе трубкой.) Сегодня я – Капитан!

Б и б л и о т е к а р ь (ожидая продолжения). Капитан…

Ч е л о в е к. Просто Капитан. Дом, приютивший нас, плывёт в житейском море… Приютил бродягу, а получил Капитана!

Б и б л и о т е к а р ь. Поздравляю, Капитан!.. (Развязывает книги.) Держите обрывок первого тома «Сказок тысячи и одной ночи» с предисловием Максима Горького, переиздание, 1951 год…

Ч е л о в е к. Благодарствуйте, Библиотекарь! Знакомьтесь – это Игнатий.

Б и б л и о т е к а р ь. Очень приятно… Игнатий Брянчанинов?

Ч е л о в е к. Нет-нет, я просто Капитан, он просто Игнатий.

Б и б л и о т е к а р ь. Да-да, понимаю… Библиотекарь. К сожалению, не могу подать Вам руки… По, надеюсь, понятной причине… Однако внутренне, мысленно и, если так можно выразиться, душевно… жму её с превеликим энтузиазмом…

Ч е л о в е к. Библиотекарь ходит по городу и собирает выброшенные книги.

Б и б л и о т е к а р ь _. Да-да, это теперь весьма распространённое явление… Выбрасывают… иногда целыми библиотеками… Книги погибают, как во времена варваров, как в фашистской Германии… «451 градус по Фаренгейту»!.. Да-а… Вот сегодня, посмотрите: Диккенс, «Оливер Твист»… С надписью… «Милой Лёле, в годовщину свадьбы»… 1967 год… Это, молодой человек, может статься, Вам небезынтересно… и полезно… _(Протягивает Игнату.) Берите, берите, не стесняйтесь…

И г н а т. Спасибо.

Б и б л и о т е к а р ь (резко меняя тон). Только не выбрасывайте.

И г н а т. Не выброшу.

Б и б л и о т е к а р ь. Агния Барто… «Собрание сочинений в трёх томах. Том первый. Стихи и поэмы»… «Пустозерская проза»… Тут житие протопопа Аввакума…

Снова раздаётся стук из чердачного домика. Человек заходит и наклоняется над люком. Но не успевает спросить пароль. Раздаётся негромкое но протяжное «у-у-у»… Человек открывает люк.

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Это Лесной человек.

И г н а т. А почему Лесной?

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Он живёт в Измайловском парке. Там большое дерево ураганом повалило, так он около его корня устроил себе землянку.

В проёме люка медленно появляются две испачканные в земле руки.

Влезает Лесной человек. На нём ошмётки земли, будто он из неё только что вылез. Через плечо висят две связанные сумки. Он молча проходит, кивнув один раз в сторону сидящих. Садится за последний оставшийся ящик. Развязывает и распаковывает сумки.

Ч е л о в е к. Игнатий, это Лесной человек, Лесной человек, это Игнатий.

Лесной человек кивает в сторону Игната, не смотря на него. Человек снова плюхается в кресло качалку.

Лесной человек достаёт из сумок свёртки и пакетики с едой и раскладывает на коробке-столе.

Б и б л и о т е к а р ь _. Посмотрите, только один раз откусили… А тут совсем не притронулись… только понюхали, а есть не стали! _(Нюхает и морщится.) О-о… (Разочарованно откладывает в сторону.)

На столе организуется еда. Лесной человек достаёт свежий батон хлеба, завёрнутый в бумагу, и протягивает его человеку.

Ч е л о в е к. Это то, что я просил?

Лесной человек кивает. Человек протягивает хлеб Игнату.

Ч е л о в е к. Держи. Это твой. Совершенно новый.

Лесной человек откладывает сумки в сторону.

Слышно женское пение.

Ж е н с к о е  п е н и е. «Шумел камыш, деревья гнулись,

                            А ночка тёмная была…»

Появляется совершенно неимоверное создание, по всей видимости, женского пола. Полная, на ней шапка-парик синего цвета, ярко-алые губы, высокий каблук. В руках слегка початая бутылка вина.

С о з д а н и е. Мальчики, бонджорно!..

Все встают.

Б и б л и о т е к а р ь (восторженно). Инесса!

И н е с с а. «Массандра»!..

Инесса передаёт бутылку Библиотекарю, который ближе всех к ней. Общее оживление. Аплодисменты. Бутылка переходит из рук в руки, как реликвия.

Б и б л и о т е к а р ь. «Массандра»!.. Боже мой… Последний раз… чёрт знает когда… Почти полная!..

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. А мне сегодня ещё работать…

Лесной человек смотрит на бутылку молча, с предельным умилением. По щеке его сползает одинокая слеза.

Инесса подходит к человеку и нежно целует его в щёку.

И н е с с а. Здравствуй, мой неуловимый!..

Человек галантно целует ей руку. Инесса укладывается на матрас с грацией царицы египетской. Человек возвращается в кресло. До него доходит бутылка. Он снова поднимается.

Ч е л о в е к. Ну что ж, приступим… Благодарю всех вас, коллеги и друзья, что нашли время посетить меня, отложили все дела… Зная вашу занятость, благодарю вдвойне. И пью – за нас!.. (Оглядывает всех.)

«Нас мало избранных, счастливцев праздных,

Пренебрегающих презренной пользой,

Единого прекрасного жрецов»…

Выпивает вино из горла и передаёт Библиотекарю.

Б и б л и о т е к а р ь. За вас, Капитан!.. И за нашего нового друга, так сказать, за юного Юнгу корабля, как Вы, Капитан, хорошо выразились, бороздящего житейское море… За этот дом о семи этажах… Берегите книги! (Отпивает. Самому себе, не отпуская бутылки.) Боже мой, «Массандра»!.. Последний раз чёрт знает когда!..

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Библиотекарь, вы не могли бы передать бутылку…

Б и б л и о т е к а р ь (не отпуская бутылку). Да-да… Но Вам же сегодня ещё работать…

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Я чуть-чуть.

Б и б л и о т е к а р ь. Да-да, понимаю…

Смотрят друг на друга. Библиотекарь не отпускает бутылку. Истребитель монстров её аккуратно забирает.

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Спасибо, Библиотекарь. За Святую Русь!.. Ну и за тебя, Капитан!

Выпивает, передаёт бутылку Лесному человеку. Тот встаёт, молчит, затем поднимает бутылку и выпивает. Передаёт бутылку Инессе.

И н е с с а (томно). За самого лучшего мужчину на свете, у которого нет ничего, а, значит, есть всё!

Выпивает и передаёт бутылку Игнату.

Ч е л о в е к. Сначала подарок…

И г н а т. Но я…

Ч е л о в е к. Стихотворение!

И г н а т. Да я ничего не помню…

Ч е л о в е к. Итак, друзья и коллеги, Игнатий, прочтёт нам стихотворение – которое и будет засчитано в качестве подарка. Тем самым правило будет соблюдено. Есть ли возражения?

Все согласно кивают.

И н е с с а. Юность и старость питается поэзией!..

И г н а т (встаёт с бутылкой в руках). Это…

«Погиб поэт, невольник чести,

Пал оклеветанный молвой,

С свинцом в груди и жаждой мести,

Поникнув гордой головой.

Не вынесла душа поэта позора, мелочных обид,

Восстал один он против мнений света,

Один, как прежде, и убит.

Убит. К чему теперь рыданья?

Пустых похвал ненужный хор,

И жалкий лепет оправданья

Судьбы свершился приговор»…

Дальше не помню…

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Слава героям на поле брани уснувшим!

Игнат смотрит на бутылку и отпивает небольшой глоток вина.

Ч е л о в е к (забирая бутылку). Аминь! Закусывай, закусывай…

Игнат закусывает вино хлебом.

Небольшая пауза.

И н е с с а. Тихий ангел пролетел…

И с т р е б и т е л ь  м о н с т р о в. Милиционер родился.

Ч е л о в е к. Сейчас бы чайку, горячего… самоварного…

Лесной человек оживляется, достаёт из сумки старый патефон. Заводит, вставляет иглу, достаёт запиленную пластинку, ставит.

Звучит Пётр Лещенко. «У самовара я и моя Маша…»

Человек берёт воображаемую чашку, дует на неё, отпивает и передаёт дальше. Все пьют воображаемый чай.

Б и б л и о т е к а р ь. Инесса, разрешите вас пригласить.

Библиотекарь танцует с Инессой. Лесной человек кружится с патефоном в руках. Патефон быстро начинает тормозить и останавливаться. Лесной человек всякий раз его подкручивает.


Все снова усаживаются и укладываются.

И г н а т (неожиданно). А кто вы такие?.. Вы все… Вы кто?.. И где я?

Л е с н о й  ч е л о в е к (очень серьёзно). Мы голуби мира. Грязные – зато умеем летать. Мы презренные носители духа. Голуби с бельмом на глазу. Но на нас милость Господня.

Все встают и произносят хором:

– Милость Господня! Милость Господня! Милость Господня!..

А человек достаёт из кармана пригоршни мелочи и конфет и бросает их с крыши.

Ч е л о в е к. Это слёзки! Боженька плачет, а на землю монетки да конфетки летят…

Все, будто выполнив необходимый ритуал, быстро рассаживаются по своим местам.

Вечереет. Опускаются благословенные летние сумерки. Игнат с умилением смотрит на всё это, на этот уют, на этих людей, похожих на персонажей из сказки, и постепенно засыпает…


Проснувшись, он видит, что никого уже нет, будто и не было. Только он и человек.

Игнат потягивается и отходит прогуляться по крыше.

Подходит к бордюру и смотрит на дома, вниз на двор… Зелень, люди у песочницы, турник… Очень далеко, очень маленькие. Доносятся разные звуки. Где-то плачет ребёнок, где-то учатся играть на пианино… Далёкий шум машин, как шум моря. Игнат задумывается. Представляет себе море. Безбрежное, бесконечное, бескрайнее… И они плывут по нему с человеком, сидя на надувном домике.

В доме напротив на балконе последнего этажа появляется обвязанная полотенцем сестра Игната. Она смеётся. Вслед за ней выходит молодой парень. Вдруг Саша замечает Игната на крыше. Игнат её не видит. Саша быстро уходит с балкона.

Ч е л о в е к (подходит к Игнату). Пойдём, прогуляемся по Поднебесной. Я покажу тебе то, что ты никогда не видел. Я покажу тебе землю с высоты птичьего полёта!

Человек подходит к самому краю крыши, ложится и смотрит вниз.

Ч е л о в е к. Иди сюда… Смотри… По земле ходят очень маленькие люди. Отсюда они похожи на насекомых… Это мир лилипутов и карликов… На этих улицах, в этих домах, за этими стёклами… не осталось больших людей… Все великаны вымерли. Они не умели и не хотели приспосабливаться. А вся серость мира выжила, адаптировалась и ходит теперь, глядя себе под ноги, кабы куда не наступить… Человечество измельчало, больше не рождаются личности уровня Леонардо… (Пауза.) Мы с тобою в лучшем месте мира – между небом и землёй… Смотри, мир вечереет, на город опускается прозрачная синь…

«Воз-дух прозрачный и синий,

Выйду в цветочные чащи.

Путник, в лазурь уходящий,

Ты не дойдёшь до пустыни.

Воз-дух прозрачный и синий…»

Нас всего несколько человек во всей вселенной, кто смотрит сейчас на небо!.. Мы с тобой стали ближе к нему на семь этажей, на сто четырнадцать ступенек… И ничего, ничего, ничего не нужно…

Человек резко встаёт, хватает Игната за руку и подводит к другому краю крыши. До следующего дома довольно далеко.

Человек, как фокусник, срывает кусок рубероида и под ним оказывается старый школьный трамплин, от которого отталкиваются, чтобы прыгнуть через «козла».

_. Это… это мои крылья… Если очень захотеть… если поверить… захотеть, поверить и разбежаться… то можно… _(Шёпотом.) полететь!..

Пауза.

Неожиданно из чердачного люка раздаётся резкий и настойчивый стук. Человек взкакивает.

Ч е л о в е к. Это статуя!..

И г н а т. Какая ещё статуя?!

Ч е л о в е к. Маяковского… Я сдуру пригласил её к нам на ужин… А до этого ещё и стихи обидные прочитал ей… Вот она и пришла…

И г н а т (с надеждой). Может не она?..

Стук усиливается. Человек хватает Игната за руку.

Они прячутся на одном из чердаков. Здесь пыль и полумрак. Душно. Тихо. Похоже на закулисье старого провинциального театра… Игнату неуютно.

Ч е л о в е к. Тоху вабоху!.. «Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною…» Природа не терпит пустоты, поэтому именно в таких местах и заводятся крысы…

В полумраке начинается какое-то шевеление. Игнату становится страшно.

И г н а т. Давай уйдём отсюда…

Ч е л о в е к (не двигаясь с места). Иди.

На них надвигаются бесформенные тени. Постепенно из полумрака выползают бомжи. Те самые, которых дразнил человек у заброшенного дома. Во главе них бомжиха.

П е р в ы й  б о м ж. Я поцелую твою маму!..

Ч е л о в е к (печально и церемонно разводя руками, возносит их к небу). Только на том свете…

В т о р о й  б о м ж. А ещё говорят, справедливости нет!.. (Человеку.) Ну что, Петушок, докукарекался…

П е р в ы й  б о м ж _. А ты, пацанчик… это… _(Гладит его по голове и сжимает шею.) _Ты ничего не видел, ничего не слышал… Тебя здесь не было, нас здесь не было, а его… _(Смотрит на человека.) его вообще… не было… Понял? (Толкает его в шею.) А теперь иди!

Человек кивает Игнату головой – иди. Игнату очень страшно, но он не двигается с места. Один из бомжей поднимает с пола обломок кирпича…

П е р в ы й  б о м ж. Ну, ты чего, пацанчик, совсем перебздел, ноги не слушаются?.. Ты главное помни, что я тебе сказал, и иди, ничего не бойся… Иди…

Ч е л о в е к. Правда, Игнат, тебе лучше уйти… Увидимся завтра… Я постучу тебе в окно…

И г н а т (тихо, но уверенно). Я никуда не пойду.

Бомжи озадаченно смотрят на бомжиху.

Б о м ж и х а (смотрит на Игната). Значит, его тоже… не было…

Затем берёт маленький камушек, кидает в человека.

Б о м ж и х а. Остальное без меня…

Собирается уйти. Бомжи смотрят на неё, им бы, конечно, хотелось, чтобы она осталась и руководила ими… Рождается секундное замешательство: бомжиха повернулась спиной, бомжи отвлеклись на неё. Игнат, воспользовавшись замешательством, неожиданно хватает человека за руку и выбегает с ним на крышу.

Б о м ж и х а (обернувшись). За ними… Быстро!..

Бомжи бросаются за ними в погоню.


Человек бежит с Игнатом, взявшись за руки. Они добегают до края крыши, оглядываются – за ними бегут бомжи с камнями в руках. Дальше бежать некуда. Следующая крыша далеко…

Игнат оглядывается, ища выхода. Замечает спрятанный рядом с ними трамплин… Бомжи уже совсем близко. Человек и Игнат переглядываются, разбегаются и отталкиваются от трамплина. Игнат зажмуривается.

И наступает кромешная тишина. Игнат открывает глаза…

…Они летят! Летят над городом. Очень медленно. Проплывают по воздуху… Всё вокруг будто застыло и стало тягучим и нереальным.


Сейчас нет ничего, что могло бы скрыться от их глаз. В этой тягучести и нереальности Игнат видит:

Отец встречает маму с работы… Она выходит из здания, спускается по лестнице, видит машину отца, улыбается и спешит к нему…

Сестра сидит у монитора в комнате с выключенным светом. Между её ног, положив голову на колено, на полу сидит тот парень, которого мы видели с ней на балконе. Горят свечи, на мониторе листаются картины Сальвадора Дали, играет отрывок из «Травиаты»…

Степан воодушевленно отвечает на экзамене, будто стихи читает. Мы не слышим его, но видим его воодушевление и поражённые лица педагогов…

Длинный обводит полкоманды и забивает победный гол. Стаскивает с себя футболку и, размахивая ею, радостно бежит. Очень худое тело…

Женщина продолжает искать свою собаку: «Ричард!», «Ричард!»…

У подъезда, где живёт Игнат, разгружается грузовая машина. В дом въезжает новая семья. Взрослые суетятся. У машины стоит девушка лет четырнадцати. Крупное лицо девушки… Игнат задерживается на ней взглядом.

Игнат переводит взгляд на человека. Тот смотрит в другую сторону. Игнат прослеживает направление его взгляда и видит, как в песочнице играет девочка, а рядом сидит мама: немолодая женщина…

Д е в о ч к а. Мама, мне кажется, папа приедет сегодня!..

Мама молчит и грустно улыбается в ответ. По её выражению лица понятно, что папа не приедет ни сегодня, ни завтра… Человек замечает, куда смотрит Игнат.

Ч е л о в е к (кричит). Не отвлекайся! Вон она – другая крыша!..

Издалека доносится вой пожарной сирены. Человек и Игнат опускаются на противоположную крышу. Бомжи на другой крыше только добегают до края, смотрят на них во все глаза. Из их рук от удивления выпадают камни.

Вой пожарной сирены нарастает. Внизу толпится народ. Бомжи разбегаются в разные стороны. Подъезжает пожарная машина.

И г н а т. По-моему, это за мной…

Ч е л о в е к. Ты думаешь?

И г н а т. Вон моя мать и сестра…

Ч е л о в е к. Тебя встречают с эскортом… Ты герой! Хироу…

По лестнице лезет пожарный на ту крышу, где они только что были.

Ч е л о в е к. Знаешь мне, пожалуй, пора… После полётов просыпается зверский аппетит!..

И г н а т. Завтра увидимся?

Ч е л о в е к. Может быть… Кто знает наверняка?..

И г н а т. Ты постучишь мне в окно?

Ч е л о в е к. Нет, на этот раз найди меня сам.

Человек уходит.

Ч е л о в е к (перед тем как совсем скрыться). Гагарин, помаши ему рукой!..

И г н а т (машет рукой, привлекая к себе внимание пожарного). Эй, я здесь!

Машина переезжает к другой крыше. По лестнице лезет пожарный.

Г о л о с  в  г р о м к о г о в о р и т е л е. Игнат, мы хотим подняться к тебе. Ты не против?

Игнат машет им рукой, приглашая к себе.


На крышу поднимается пожарный. Игнат сидит прямо перед ним.

П о ж а р н ы й (осторожно, при этом медленно подбираясь к Игнату). Ты как здесь… в порядке?

И г н а т. В порядке.

П о ж а р н ы й. Ну вот и хорошо… А чего на крышу залез?

И г н а т. Ничего.

П о ж а р н ы й. Понятно. Может, слезем?

И г н а т. Давайте.

П о ж а р н ы й (совсем рядом). Ну, тогда давай руку…

Игнат протягивает руку, пожарный жадно и цепко её хватает.

И г н а т. Ой, больно!..

П о ж а р н ы й. Больно?.. Извини… Ну, пойдём…

Пожарный оглядывается.

П о ж а р н ы й. А ты же был на другой крыше, да?..

И г н а т. Нет, дяденька пожарный, на этой.

П о ж а р н ы й. Точно?

И г н а т. Ну что я, по-вашему, летаю тут что ли с крышу на крышу?

П о ж а р н ы й. Ну да, ну да… А ты здесь один?

И г н а т. Один.

П о ж а р н ы й. А нам показалось, что кто-то ещё с тобой был…

И г н а т. Нет, никого не было.


Внизу к Игнату подбегают мать и сестра.

М а м а. Ты что, Игнат?! Зачем ты туда полез?..

Игнат молчит.

М а м а. Ты же мог упасть!..

И г н а т. Но не упал же…

М а м а. Господи! От тебя пахнет!.. Ты что пил? Игнат!..


Утро в квартире Игната. Игнат просыпается, но не спешит вставать. Лежит с открытыми глазами.

Звонок. Открывается входная дверь. Слышны голоса из коридора.

М а м а. Привет!.. Спасибо, что приехала…

Ж е н с к и й  г о л о с. Ну что ты…

Поцелуи.

М а м а. А ты, по-моему, немного поправилась…

Ж е н с к и й  г о л о с. Нет что ты… Всё такая же…

М а м а. Тебе так очень хорошо!..


Игнат завтракает на кухне. Входит очень худая, высокая женщина в очках. Приветливо улыбается.

Ж е н щ и н а. Здравствуй, Игнат!

И г н а т. Здрасте…

Ж е н щ и н а. Меня зовут Ира, я старинная мамина подруга. Старинная не значит старая… (Хочет присесть.) Не помешаю?

И г н а т. Да нет, садитесь, пожалуйста…

И р а. Спасибо.

Пауза.

И р а. Ну, как ты тут живёшь?

И г н а т (пожимает плечами). Нормально.

И р а. Не скучно летом в Москве?

И г н а т. Да нет… Скорее наоборот.

И р а. Ну да, я наслышана…

И г н а т. Уже и вам рассказали?

И р а. Ну, в общем, да. Хотя я согласна с тобой, незачем посторонних во всё это посвящать. Но твоих родителей можно понять. Во-первых, я действительно очень хорошая мамина подруга. А во-вторых, они попали в самый что ни наесть настоящий тупик. Ума не приложат, что им делать. Может, ты знаешь?

И г н а т. Не знаю…

И р а. Давай начистоту, Игнат. Ты ведь чего-то добиваешься, тебя что-то не устраивает. Скажи, что именно? И мы подумаем вместе, как этого достичь. А вся твоя семья с радостью пойдёт тебе навстречу. Они готовы и хотят этого, просто не знают, как именно тебе помочь. Помоги им.

И г н а т. Да я не знаю… Ничего не надо…

И р а. Зачем ты полез на крышу?

И г н а т. Просто так…

И р а. Просто так ничего, Игнат, не бывает.

Игнат молчит.

И р а (осторожно). Ты не боялся?

И г н а т. Чего?

И р а (ещё более осторожно). Упасть.

И г н а т. Нет, не боялся…

И р а. То есть когда ты лез на крышу, ты не думал, что с неё можно упасть?

И г н а т. Ну, думал, конечно…

И р а (оживляется). Думал?

И г н а т. Ну, а как вы думаете, всё-таки седьмой этаж!..

И р а. Да-да, конечно… _ Тогда я задам тебе ещё один вопрос, только не отвечай сразу, подумай… Когда ты лез на крышу, на седьмой этаж… ты _хотел с неё упасть?

И г н а т (тут же отвечает). Да вы что?! Что я больной что ли!..

И р а (поспешно). Нет-нет. Игнат, никто не сомневается в том, что ты абсолютно здоров… Я твой друг, Игнат. Ты можешь мне доверять. Я просто хочу тебе помочь. Тебе и твоим родителям. И больше ничего… Ты взрослеешь, становишься мужчиной… Все через это проходят. В такие моменты жизни часто теряется взаимосвязь с родными и близкими, они кажутся самыми чужими людьми на свете, и со всем окружающим миром тоже. «Порвалась связь времён»… Знаешь, кто сказал?

И г н а т. Нет.

И р а. Гамлет, принц датский. Но на самом деле, конечно, Шекспир. Несколько столетий назад он пережил то же, что сейчас переживаешь ты.

Небольшая пауза.

И р а (наклоняется к нему поближе, очень тихо и доверительно, но в то же время внушительно). Игнат, расскажи мне про своего друга.

И г н а т. Про какого друга?

Далее голос Иры меняется всё сильнее.

И р а. Про того, кто открыл воду…

И г н а т. Так это ж я открыл воду…

И р а. Ты?

И г н а т. Я…

И р а. Хорошо. Это сделал ты. А он? Он попросил тебя об этом?

И г н а т. Да кто он?!

И р а (берёт его руку). Ты его видишь? Или только слышишь?..

И г н а т. Да я не понимаю…

Пытается убрать свою руку, но Ира сжимает её ещё крепче.

И р а. Это он сказал тебе, подняться на крышу?.. Он приказывает тебе или только просит?..

И г н а т (кричит). Мама!

Вбегает мама. Ира быстро отпускает руку, откидывается на спинку стула, снимает очки, опускает голову и трёт рукой лоб и глаза. Мама быстро оценивает ситуацию.

М а м а. Ира, спасибо, я думаю… не надо…

И р а (очень многозначительно). Ты уверенна?..

М а м а. Извини, что я тебя побеспокоила…

И р а. Ты вошла в самый неподходящий момент! Не надо было этого делать, я тебя предупреждала, может быть, и не такое…

М а м а. Ира, спасибо, больше ничего не надо.

И р а. Но…

М а м а (резко). Ира, всё, спасибо, но хватит!

И р а. Хорошо. Как хочешь! Я уйду… Но – прошу последнего слова! (Достаёт визитку и отдаёт Игнату.) Вот тебе мой номер телефона. Запомни, Игнат, ты можешь мне позвонить в любое время дня и ночи. Ты меня понял?

И г н а т. Понял-понял…

Берёт визитку и поспешно уходит из кухни.


Игнат обувается в коридоре.

М а м а. Игнат, ты куда?

И г н а т. Гулять…

М а м а. По крыше?

И г н а т. Да нет…

М а м а. Да или нет?

Игнат молчит.

М а м а. Игнат, обещай мне, что больше не полезешь на крышу.

И г н а т. Я обещаю, что не упаду с неё…

М а м а. Нет, Игнат. Обещай, что не полезешь на крышу.

Пауза.

М а м а. Тогда ты никуда не пойдёшь.

И г н а т (неохотно). Хорошо.

М а м а. И не будешь пить.

И г н а т. Хорошо.

М а м а. Запомни, ты дал слово. И я тебе верю. (Протягивает ему мобильный телефон.) На, возьми, пожалуйста…

И г н а т. Зачем?

М а м а. Чтобы я всегда могла узнать, что у тебя всё в порядке. Что ты жив и здоров…


Игнат бросает Ирину визитку в помойное ведро. Выходит из арки своего двора. За ним следом на расстоянии идёт Длинный.


Игнат бродит по улицам в поисках человека. Его нигде нет. Он приближается к дому, на крыше которого они вчера были. Ходит кругами, смотрит вверх, но ничего не видно. За ним издалека наблюдает Длинный.

Игнат не выдерживает. Хочет зайти в подъезд. Дверь закрыта. Стоит, ждёт, пока кто-нибудь не зайдёт.

Подходит бабка, открывает дверь. Игнат хочет зайти вместе с ней.

Б а б к а. А ты к кому, мальчик?

И г н а т. Я… к Козловым…

Б а б к а (подозрительно). Это ж в какой квартире?

И г н а т. Я номер не помню…

Б а б к а. Ну, а этаж?

И г н а т. Пятый.

Б а б к а. На пятом Козловых нет! (Приглядываясь.) А это не тебя ли вчера с крыши снимали, а?

И г н а т. Нет, не меня! Я только сегодня из деревни приехал…

Б а б к а. А, по-моему, тебя!

Игнат отходит.

Б а б к а. Ну-ка, постой, постой…

И г н а т. До свидания!

Убегает.


Он бежит к той лестнице, с которой они вчера залезали на крышу.

Лестница – два метра над землёй. Игнат оглядывается, рядом стоит бочка и ящики. Он с трудом пододвигает бочку, ставит на неё два ящика. Забирается на эту шаткую конструкцию. Дотягивается до лестницы.

Начинается восхождение Игната на крышу. Забитый участок он проходит очень медленно, цепляясь за находящиеся вплотную к доскам ступени.

Игнат забирается на крышу. Идёт вперёд, пытаясь вспомнить дорогу.

Доходит до «дома» человека. Спиной к Игнату идёт человек с двумя сумками в руках.

Человек на фоне солнца. Его головы не видно из-за лучей солнца. Игнат зажмуривается. На чёрном фоне закрытых век светлый силуэт с солнцем вместо головы.

И г н а т (победоносно окликает человека). Привет!

Пауза. Человек медленно поворачивается. Его лица не видно из-за солнца.

Ч е л о в е к. Подарок принёс?

И г н а т. Опять?

Ч е л о в е к. Без подарка нельзя…

И г н а т. Я стихотворение расскажу. Или спою…

Игнат, не дожидаясь приглашения, подходит к человеку. Человек ставит рядом с собой на крышу сумки. Из сумок выглядывают, играя на солнце, грязные пустые пивные бутылки. Человек ловит взгляд Игната.

Ч е л о в е к. Как ты думаешь, что это?

И г н а т. Бутылки…

Ч е л о в е к. Бутылки… Ты в очередной раз доказал, что всё в мире относительно. Для тебя это грязные и пустые пивные бутылки… А для меня – преображатели света. Смотришь сквозь них на белый свет, и он преображается.

Человек берёт несколько бутылок и выходит на середину крышу. Игнат повторяет за ним. Смотрят сквозь зелёные бутылки на солнце, на улицы, на дома, на маленьких людей внизу…

Зелёное солнце и небо, дома, люди внизу…

Ч е л о в е к. Сегодня я – Гудвин, великий и ужасный!

И г н а т. А я кто?

Ч е л о в е к. Ты? Ты – Игнатий…

И г н а т. Но я тоже хочу каждый день заново рождаться, я не хочу повторяться, не хочу всю жизнь быть Игнатом!

Человек берёт коричневую бутылку и смотрит сквозь неё на Игната.

Игнат коричнево-земляного цвета.

Ч е л о в е к. Пока ты Игнат, ты не можешь стать не Игнатом.

И г н а т. Что же мне делать?

Игнат тоже берёт коричневую бутылку.

Человек коричнево-земляного цвета. Коричневое солнце и небо, дома, люди внизу…

Ч е л о в е к. Не знаю…

И г н а т. Но ты ведь тоже когда-то был… просто… кем-то… Сашей или Витей…

Ч е л о в е к. Если Сашей – то Пушкиным, если Витей – то Цоем…

И г н а т. Я серьёзно!

Ч е л о в е к. И я.

И г н а т. Но ведь ты когда-то родился? Сорок, пятьдесят лет назад… шестьдесят?..

Человек молчит.

И г н а т. Когда, сколько тебе лет?..

Человек молчит.

И г н а т. И тебя тогда как-то назвали… мама… папа… Или бабушка… Как тебя звали изначально?

Человек берёт бесцветную бутылку. Смотрит на всё вокруг, кроме Игната. Солнце и небо, дома, люди внизу сквозь грязное белое бутылочное стекло.

Человек выбрасывает за спину бесцветную бутылку. Звон разбитой бутылки.

Ч е л о в е к. Бесцветная бутылка – это неинтересно…

И г н а т. Но всё-таки! Я хочу знать…

Резко поворачивается и смотрит на Игната в упор.

Ч е л о в е к. Игнат, я не помню. Ни кто меня назвал, ни как, ни где, ни когда… Я забываю всё, что мне не интересно, всё, что не имеет для меня никакого значения и никакой ценности. Может быть, меня родила женщина, а может, мужчина или корова… Ну и что из того? Может, я упал с неба, а может, я никогда не рождался и был всегда… Кто ж это разберёт, Игнат? Вот ты помнишь, кто тебя родил, когда и как назвал?..

И г н а т. Ну конечно!

Человек смотрит на него.

Ч е л о в е к. Да?! Ты уверен? Ты это помнишь?

Смотрят друг на друга.

Ч е л о в е к. Ну, тогда давай, расскажи мне всё, что ты помнишь!.. Как ты себя чувствовал, что говорила твоя мама, какая была погода?.. Расскажи мне об этом, я хочу знать… Может быть, ещё вспомнишь, что было до этого, а?.. Ну, давай, давай, я хочу знать!..

Игнат подавленно молчит. Пауза.

И г н а т (осторожно). А что это была за девочка с женщиной?..

Ч е л о в е к. Какая ещё девочка?..

И г н а т. Ну та… в песочнице… когда мы летели?

Ч е л о в е к. А мы летели?

И г н а т. Ну да… Ты что не помнишь?

Ч е л о в е к. Всё забываю! Старость…

Небольшая пауза.

И г н а т. Ну так кто это?..

Ч е л о в е к. Девочка с женщиной в песочнице.

И г н а т. Ты их знаешь?

Ч е л о в е к. Сколько вопросов!.. Ты и впрямь решил сегодня попробовать быть не Игнатом. Но у тебя ничего не выйдет! Потому что я сам превращаюсь, превращаюсь… в Глеба Егорыча! Значится так, как тебя встретили на земле родные и близкие? Во всех подробностях!

И г н а т. У меня дома полный… Родичи на ушах стоят. Сегодня какая-то тётка приходила, про тебя расспрашивала…

Ч е л о в е к. Про меня?

И г н а т. Ну да. Спрашивала, я тебя вижу или только слышу.

Ч е л о в е к. Ничего себе! Ну а ты?

И г н а т. А чего я… Не вижу, не слышу и вообще тебя нет. Я тебя выдумал!

Ч е л о в е к. Что ж, очень может быть…

И г н а т. Вот… (Достаёт мобильник.) Телефон дали…

Ч е л о в е к. Теперь они всегда будут знать, где ты. Поздравляю!

И г н а т. Ну тут ещё игрушки есть…

Ч е л о в е к. Не знаю, Игнатий, по-моему, если на что эта игрушка и годится, то только для безоговорочного обнуления посредством катапультирования с Поднебесной.

И г н а т. Это как?

Ч е л о в е к. Очень просто. Берёшь…

Берёт мобильник, подходит к краю крыши и замахивается. Игнат стоит рядом. Снизу на них смотрит Длинный.

Ч е л о в е к. И обнуляешь его на все четыре стороны…

Отдаёт мобильник Игнату. Игнат вертит его в руках. Смотрит вперёд. Замахивается мобильником.

И г н а т. Вот так?

И, немного закрутив, бросает. Мобильник взлетает вперёд и вверх, сделав дугу, и камнем летит вниз.

Ч е л о в е к. Ты это сделал?! Вот это да! Гром и молния, ты его обнулил!..

Он был мобильным телефоном,

А стал божественным нулём!..

Начинает бежать по крыше с покрытием, похожим на жесть. Носится по ней, из одного конца в другой, огибая чердачные «домики», описывая вокруг них круги, улюлюкая и крича. Игнат присоединяется. По крыше разносится шум, похожий на театральный гром.

Ч е л о в е к. «Вы, стрелы молний, быстрые, как мысль,

Деревья расщепляющие, жгите

Мою седую голову. Ты, гром,

В лепёшку сплюсни выпуклость вселенной

И в прах развей прообразы вещей

И семена людей неблагодарных».

Ярко светит солнце. Они носятся по крыше, пока человек не выбивается из сил. Он останавливается и кричит.

Ч е л о в е к. «Гробы дряхлеющей вселенной» сожги!

Падает на крышу. Игнат падает рядом с ним. Смотрят на небо, где безмятежно плывут облака.

И г н а т. Когда мы с тобой только познакомились, тоже вот так лежали и смотрели на облака…

Ч е л о в е к _. Вон в том корабле собралась вся безмятежность, весь покой мира… Казалось бы, _остановись мгновенье – ты прекрасно!.. Но корабль превращается в лошадь… даже не лошадь, а в какое-то карликовое пони… Вот это и есть свобода. Она не может стоять на месте, прилепляться, к чему бы то ни было, и застаиваться. Она вечно перетекает из одного в другое… Всегда в пути…

И г н а т. Прошло всего несколько дней, а, кажется, что прошло намного больше времени… внутри меня…

Ч е л о в е к. Время – понятие относительное… На земле и на крыше оно течёт по-разному… А в космосе вообще… подумать страшно!..

И г н а т. А потом ты исчез…

Ч е л о в е к. Исчез… Знаешь, Игнат, а мне пора…

Умолкает.

И г н а т. Пора что?

Ч е л о в е к. Уходить. Ты же знаешь, не могу я долго на одном месте… Я и так тут задержался… Пора!

И г н а т. Но куда?

Ч е л о в е к. Вперёд.

Пауза.

И г н а т. Когда?

Ч е л о в е к. Боюсь, что завтра… Да, завтра. На рассвете, с первыми лучами солнца, пока город ещё спит… Я бы, конечно, мог взять тебя с собой… Но ты человек семейный, к тому же Игнатий…

Продолжают молча лежать и смотреть на небо.


В арку двора входит Степан. К нему подбегает Длинный, что-то рассказывает и показывает содержимое пакета. Степан даёт Длинному денег, забирает пакет и идёт к подъезду.


Поздний вечер. Игнат открывает ключом входную дверь. Он явно расстроен. Разувается. Дома непривычная тишина. Смотрит на вешалку и на обувь внизу: вроде бы все дома. Заглядывает в большую комнату.

Вся семья в сборе, как на старинной фотографии. Все смотрят на Игната.

И г н а т (не выдерживая взглядов). Здрасте…

М а м а. Игнат, ты не мог бы… зайти к нам. Мы хотим с тобой поговорить.

И г н а т. Опять?

О т е ц (нетерпеливо). Так, Игнат, давай проходи…

Мама смотрит на отца, тот замолкает.

М а м а. Садись, Игнат.

Игнат садится.

М а м а. Игнат, ты ничего не хочешь нам рассказать… или просто сказать?

И г н а т. Да нет…

Небольшая пауза.

О т е ц. Игнат, почему твой телефон находится вне зоны действия сети?

И г н а т. Я его потерял…

О т е ц. Потерял?

И г н а т. Да.

Мать смотрит на отца.

М а м а. Значит, телефон ты потерял, а слово… сдержал, так?

И г н а т. Какое слово?

М а м а. Не лазить на крышу.

Игнат поднимает голову и смотрит на всех.

Пауза.

И г н а т. Вы что, шпионите за мной?

О т е ц. Игнат, пока мы задаём вопросы…

Мать снова смотрит на отца, тот снова умолкает.

М а м а. Игнат, расскажи нам, что с тобой происходит?

Игнат молчит.

М а м а. Расскажи нам про своего… друга.

Игнат молчит.

М а м а. Про того, с кем ты был на крыше.

Пауза.

И г н а т (говорит медленно, будто самому себе, его внимание сейчас не здесь). Я не могу вам ничего о нём рассказать… И даже не потому что не хочу… Просто это невозможно… Его никак не зовут, ему нисколько лет… Никто не знает откуда он… У него ничего нет и ему ничего не нужно… Он… живёт на крыше… Точнее жил…

Поднимает голову. Оглядывает всех.

И г н а т. Можете быть спокойны, завтра он уйдёт.

Пауза.

С т е п а н. Ты подружился… с бомжом?

Игнат смотрит на них. Ему сейчас очень за них стыдно, ему стыдно, что это его семья, его родные. Сейчас он испытывает к ним ко всем презрение. Ему становится очень тоскливо.

О т е ц. И он был у нас в доме?

Игнат молчит и смотрит им прямо в глаза.

С а ш а. Ты же можешь от него заразиться!..

С т е п а н. И других заразить…

И г н а т. Лишай, чесотка, вши… Что, испугались? Да это от вас можно заразиться!

С а ш а. Игнат, чем заразиться?

И г н а т (подразумевая всё: их самих, всё происходящее и даже обстановку комнаты). Вот этим всем!..

О т е ц. Игнат!

И г н а т. Двенадцать лет Игнат! Неужели вы не понимаете, что это невыносимо скучно?!

С а ш а. Игнат, что скучно?

И г н а т. Всё это! Изо дня в день… одно и тоже… Я не хочу так жить! Я больше не хочу быть Игнатом! Мне на-до-е-ло, не-ин-те-рес-но!.. Неужели это непонятно?!

М а м а. А кем ты хочешь быть?

И г н а т. Да кем угодно!.. Только не самим собой и не здесь!

О т е ц (довольно резко). Ну, тогда уходи, если тебе здесь не нравится!

Игнат смотрит на него. Потом на всех. Резко выбегает из комнаты, сильно хлопнув дверью. Стоящая на верху серванта ваза падает. От неё отлетает осколок.

Все находятся в состоянии оцепенения, все замерли. Хлопает входная дверь. Мать вздрагивает.


На улице уже почти темно. Игнат бежит.

Из кустов выбегает большая рыжая собака, поравнявшись с Игнатом, бежит некоторое время рядом, обнюхивая его, потом обгоняет и скрывается.

Игнат лезет по лестнице…


Игнат бежит по крышам. Находит человека.

И г н а т. Я больше не Игнат!.. Слышишь, я больше не Игнат!..

Ч е л о в е к. Ну, хорошо, хорошо… Что случилось?

И г н а т. Я – больше не Игнат, понимаешь?

Ч е л о в е к. Нет.

И г н а т. Ну, как же… Теперь я могу идти с тобой!.. Я ушёл из дома, понимаешь?!

Ч е л о в е к (без особого энтузиазма). Вот оно что… Ну, что ж проходи…

И г н а т. Они… с ними невозможно жить!.. Они следили за мной… Они всё знают про тебя…

Человек задумывается.

Ч е л о в е к. Нам лучше переместиться…

Человек начинает разбирать своё жилище.

И г н а т. Но зачем?

Ч е л о в е к (садится). Нет, если ты хочешь, чтобы тебя нашли через пять минут после того, как «ты сбежал из дома», то давай оставим всё как есть…


Ночь. Идут по крыше. Молчат. В руках человека свёрнутый матрас, сумка и прочее. Во многих окнах ещё горит свет.

Появляется большая рыжая собака, обнюхивает человека, виляет хвостом и идёт рядом с Игнатом.

Ч е л о в е к. Нас становится всё больше…


Останавливаются на новом месте. Человек располагается в чердачном «домике».

И г н а т. Давай ляжем на крыше, прямо под звёздами!..

Человек молча переносит вещи из чердачного домика на крышу. Даёт Игнату какие-то тряпки, матрас. Сам укутывается в пальто и, надвинув на глаза шляпу, ложится спать. Собака садится рядом и, подняв голову, смотрит на луну.

Игнату не спится. Он смотрит на окна домов.

Ложится на спину. Над ним небо, полное звёзд.

И г н а т. Я никогда раньше не видел небо так близко… с крыши… Звёзды кажутся больше… Кажется, что можно протянуть руку и сорвать их.

Человек молчит.

И г н а т. Ты не спишь?

Ч е л о в е к. Теперь нет.

И г н а т. Извини… Ну раз уж ты не спишь… Куда мы пойдём?

Человек медлит с ответом. Потом начинает говорить. Спокойно. Без налёта какой бы то ни было игры.

Ч е л о в е к. Мы пойдём ни куда. Мы не пойдём к морю… Море – это много солёной воды, кричащие чайки, и больше ничего. Мы не пойдём за чем-либо. Нам ничего не нужно. И на свете нет ничего, за чем можно было бы идти. Мы просто пойдём… Чтобы идти. Пойдём отсюда. Пойдём вперёд.

«Ляжем спать. А завтра встанем рано,

И пойдём гулять, куда глаза глядят…»

И если они глядят на небо, значит, мы пойдём, в конце концов, на небо…

Игнат засыпает. Человек лежит с открытыми глазами и думает. Серьёзное лицо. Это второй кадр (первый – в ванной) за весь фильм, когда человек один, никого нет рядом, никто на него сейчас не смотрит. Не перед кем играть.


Дом Игната, вид с улицы. Светится единственное окно – в квартире Игната. Горит приглушённый свет, и виден силуэт, который ходит из угла в угол комнаты.


Человек встаёт, протягивает руку и срывает с неба звезду.

В руках человека большое наливное яблоко. Он кусает его, по бороде течёт яблочный сок. Человек жадно жуёт. Протягивает яблоко Игнату.

Игнат просыпается. Раннее утро. Над ним стоит человек трясёт его и протягивает откусанное яблоко.

Ч е л о в е к. Завтрак, сэр.

И г н а т (с трудом открывая глаза). Что, уже?

Человек кивает.

Ч е л о в е к. Да, уже завтра.


Город покрыт лёгкой утренней дымкой. Город ещё спит. Человек и Игнат спускаются по лестнице. Спрыгивают на землю. Здесь их уже поджидает рыжая собака.

И г н а т. Смотри, она и впрямь собралась идти с нами!

Скользнув по ним взглядом, человек ничего не отвечает.

Идут втроём по пустынным улицам.

Идут вдоль большой дороги. Проезжают редкие машины. По противоположной стороне бредёт женщина. Человек идёт быстро, впереди Игната.

Ж е н щ и н а (истошный крик с другой стороны улицы). Ричард!.. Ри-и-ича-а-ард!.. Девочка моя!..

Собака вскидывает голову, радостно лает и несётся на другую сторону, не обращая внимания на дорогу. Останавливается машина, скрипнув тормозами. Собака добегает до хозяйки. Та опускается на карточки и обнимает собаку. Ричард виляет хвостом, лижит лицо хозяйки.

Ж е н щ и н а (вне себя от счастья). Ричард!.. Девочка моя… Наконец-то!..

Человек и Игнат наблюдают за сценой.

И г н а т. Интересно, почему девочку зовут Ричардом…

Ч е л о в е к. Тайна…

Ещё немного проходят вперёд. Человек останавливается и оборачивается к Игнату.

Ч е л о в е к. Послушай, Игнат…

И г н а т. Я не Игнат!

Ч е л о в е к. Ну, это вчера ты не был Игнатом. А сегодня снова Игнат… Всё-таки иногда можно побыть и просто Игнатом… Послушай… Ты не можешь со мной идти.

И г н а т. Почему?

Ч е л о в е к. Это непростое занятие, ходить туда… сюда…

И г н а т. Я справлюсь!

Ч е л о в е к. Да, конечно… Но дело не только в этом.

И г н а т. А в чём, в чём ещё?

Ч е л о в е к. Ты же знаешь, у меня ничего не должно быть. Чтобы лететь над землёй, нужно быть легче воздуха… А ты… Ты – это уже что-то. Причём не мало.

И г н а т. Но у тебя же есть пальто!

Ч е л о в е к. Пальто?

Смотрит на пальто немного удивлённо, будто в первый раз его видит. Снимает и кладёт на асфальт.

Ч е л о в е к. Теперь нет. Иди домой…

И г н а т. Я хочу с тобой!

Ч е л о в е к. Тебя ждут дома…

И г н а т. Я их ненавижу!

Видно, что ему не просто сделать то, что он собирается сделать.

Ч е л о в е к. А меня?

И г н а т. Тебя – нет… Я тебя… люблю…

Ч е л о в е к. А теперь?

Бьёт Игната несильно по щеке. Поворачивается и уходит.

Игнат стоит на месте и смотрит человеку вслед. По лицу текут слезы. Человек приближается к углу, за который вот-вот завернёт. Игнат хватает пальто и бежит за человеком. Догоняет его и протягивает ему пальто. Что-то говорит. Человек берёт пальто. И тоже что-то говорит. Они обнимаются. Из-за угла выходит мужчина, проходит мимо, уставившись на них.


Игнат открывает входную дверь. Проходит в квартиру.

С а ш а (увидев Игната). Всё, я иду спать…

Уходит в свою комнату.

Появляются Степан и отец с телефоном. Степан начинает обуваться.

С т е п а н. В принципе я могу сдать даже с закрытыми глазами, главное не уснуть совсем.

О т е ц (в трубку). Нет-нет, я сейчас всё-таки подъеду… Степан, я тебя подброшу.

С т е п а н. Аллилуйя!

О т е ц. Игнат, там чашка чая, я уже не успеваю, так что она в твоём полном распоряжении.

С т е п а н. Не советую, это не чай – это настоящий чифирь!

О т е ц. До вечера.

Уходит. Степан за ним.

С т е п а н (в дверном проёме, негромко, Игнату). Надеюсь, ты стал мужчиной!..

Уходит.

Игнат входит на кухню. Там сидит мать. Игнат садится рядом. Молчат.

И г н а т. Он ушёл.

М а м а. Жаль. Я бы хотела на него посмотреть.

Сидят молча вдвоём на утренней кухне. Дымится чашка с чаем. Мать уставшая, но спокойная, смотрит в сторону.

Игнат отпивает из чашки и морщится.

И г н а т. И, правда, чифирь…

Мать смотрит на Игната. Игнат на мать. Смотрят по-хорошему.


Ночь. Игнату не спится. Он ворочается с бока на бок. Встаёт и выходит из комнаты. Кругом тишина. Все спят. Он проходит на кухню, включает свет и наливает стакан воды из фильтра. Жадно пьёт. Камера снимает с улицы, будто кто-то смотрит за ним в окно.

Игнат ставит стакан и собирается уходить. Тихий стук в окно. Игнат вздрагивает и оборачивается. За окном улыбающееся лицо человека. Игнат открывает окно.

Ч е л о в е к. Извини, что побеспокоил. Я тут немного задержался, решил на дорожку помыться. Ты не против?


Ванная. Человек блаженствует в горячей воде с пеной. На полу аккуратно лежит его одежда. Игнат выливает шампунь ему на голову и моет её.


Мать встаёт в туалет. Подходит к выключателю, обращает внимание, что в ванной горит свет. Прислушивается: слышит шум воды. Открывает дверь и вскрикивает. На крик сбегаются Степан и Саша.

Человек встаёт, прикрываясь мочалкой.

Ч е л о в е к. Здрасте…


Отец переворачивается на бок, кладёт руку на место жены и не находит её. Открывает глаза и приподнимается. Выходит в коридор. Перед закрытой дверью в ванну молча стоит вся семья.

Дверь торжественно открывается. В отцовском халате появляется человек с мокрой головой.

Ч е л о в е к (елейно улыбаясь). Семен Семёныч.


Человек идёт по улицам города. Меняются пейзажи, время суток и времена года, меняются города. Меняются эпохи. А он всё идёт и идёт… И вместе с ним идут титры. И звучит песня Биттлз «Nowhere Man» («Человек ниоткуда»).

К О Н Е Ц

Оставить сообщение